– Похож. Очень даже похож.

– Прелестно… Хотя и не слишком убедительно, конечно.

– Нет, но все же довольно таки умно. Для тебя.

Полицейские вернулись за стол.

– Я уже сталкивался с подобным раньше, – по прежнему невозмутимо заявил Штоссель. – Свидетели никогда не могут узнать человека по фотографии. Но они могут вспомнить кого то, на кого он похож. Ну что ж, теперь надо найти этого двойника. Жака Анкетиля… – Он издал короткий фыркающий смешок.

– А почему бы и нет? А может, он и есть мой миллионер?

– И мы вполне можем подозревать, что девчонка – это его работа, а? – хмыкнул Хайнц. – Ладно, пошли, – добавил он, одним глотком допивая окончательно остывший кофе, – вернемся в управление.

– Допустим, что ты прав… – сидя в огромном, обитом кожей, гораздо большем, чем в амстердамском офисе Ван дер Валька, но источающем абсолютно такой же аромат кресле, задумчиво говорил Хайнц. – Почему, как думаешь?

– А это имеет значение?

– Именно это меня и беспокоит. Такое поведение, мне кажется, не свойственно их характерам.

«Возможно, – подумал Ван дер Вальк. – Ты еще не видел тот дом и не беседовал с Анн Мари».

– Давай поразмыслим, как можно незаметно выбраться отсюда.

– Хм… Самолет отпадает. Машина внаем отпадает. Такси отпадает. Поезд… может быть.

– Машину можно купить.

– Допустим. Что у него есть – туристские чеки, доллары или еще что нибудь?

– Он далеко не тупица. Немецкий чек на немецкий банк, скорее всего, если я правильно понял одну подсказку.

– На немецкое имя?

– И тем не менее сколько автомобилей продается за наличный расчет и спокойно уезжает в неизвестном направлении?

– Мы сделаем их совместную фотографию, будем носить ее с собой и везде показывать. Действуя таким образом, мы сможем что нибудь выяснить. Он, вероятно, себе накупил уйму разных вещей. Даже дом. Несколько дороговато, конечно, но дело то необычное и неофициальное, так что и действовать надо соответственно… Бог мой, ненавижу слова, которые мог бы сказать шеф: «В любом случае в своем рапорте о вас я умолчу»; «Ваш статус в этом деле неофициальный».

Ван дер Вальк не принимал активного участия в вояже с прекрасно смонтированной фотографией по дорогим магазинам, где человек, похожий на Жака Анкетиля, мог покупать машину, дом, трейлер… Проклятье, о чем он только думал? И куда его черт понес? Где он нашел для себя надежное укрытие? Н да, представить себя в шкуре чрезвычайно богатого человека, который хочет замести следы, – задачка не из простых.

Ван дер Вальк ездил повидаться с родителями «девушки из свиты». От матери он не добился ничего более менее вразумительного – бедная женщина, она буквально таяла, расплывалась, как акварель под натиском капель дождя, да и что она сумела бы сказать о девушке, о своей дочери, оказавшейся такой плохой девочкой? А вот отец оказался более полезным собеседником. «Он человек, – размышлял Ван дер Вальк, – настолько простодушный и невинный, что просто удивительно». Ему даже не пришло в голову спросить, кто был этот мужчина, который так бегло говорит по немецки (кстати, о его дочери). Добрый, любезный, наивный человек, не ожидающий от других людей подвоха. Ван дер Вальк решил, что девушка вполне могла унаследовать его характер. Может быть, именно это и подкупило Жан Клода Маршала?

Как они и предполагали, невероятное количество эксцентричных людей вели себя чрезвычайно эксцентрично и покупали уйму эксцентричных вещей, ну и к тому же это было все таки время карнавала. Каждый охранник в каждом магазине мог похвастаться историями типа такой: «Конечно, это ничего не значит, но я вам расскажу.