Слов больше не требовалось. Мать и дочь, умолкнув, всецело отдались созерцанию.

Облака над океаном казались живыми, с такой быстротой они плыли на- встречу, ежеминутно меняя очертания. Небо Калифорнии - статья особая. Это, пожалуй, то, что поражает здесь больше всего. Оно зримо сферическое, объемное и невообразимо прекрасное. Сколько раз, случайно бросив взгляд вверх, Вика застывала, пораженная и околдованная, как маленькая девочка, попавшая в страну сказок. Небесные странники, рыхлые и многослойные, будто взбитые сливки, создавали хаотические нагромождения, в которых чудились старинные башни, величественные дворцы и замки. Порой над землей проплывала целая флотилия Летучих Голландцев, перевоплощавшихся прямо на глазах в причудливо- фантастических животных. А то вдруг облака разливались по небесной лазури легчайшей перламутровой вуалью или едва касались ее живописными акварельными мазками. К вечеру начиналась феерия всех цветов и оттенков. Облака поначалу нежно алели, потом окрашивались багрянцем, и вдруг взрывались кровавым пожаром, разметав языки пламени по всему горизонту. Иной раз заходящее солнце, пробившись сквозь проплешины туч, выстреливало лучами-прожекторами ввысь, превращая всю необъятность неба в грандиозную декорацию, в звучащий в полную мощь божественный оркестр, славящий Землю и саму Жизнь. Багрянец медленно наливался свинцом, отдавая в черноту, будто остывающие уголья. А где-нибудь в углу этой гигантской панорамы медленно, как в поддоне фотографа, проявлялась, набирая силу, полная или ущербная  Луна, развернутая рожками кверху. И тогда облака превращались в ажурную траурную накидку на подсвеченном лунным светом небесном челе. Вике казалось, будь у нее время, она бы смотрела и смотрела без устали на это нескончаемое небесное представление. “Инга, Инга! Да взгляни же на небо! - не раз восклицала она. - Что за чудо!” “Облаков не видала?”- равнодушно отзывалась сестра. “Нет. Не видала. Я каждый раз вижу их впервые.” И это было действительно так. Каждый раз впервые!        

- Ма-ма! - крикнул Давид.- Возвращайтесь.Я хочу показать вам Пирс и Променад.

Уже возвращаться, так скоро, со вздохом подумала Лана и, обняв дочь, нехотя пошла с ней к машине. Инга укоризненно смотрела на них.

- Если бы вас не позвали, вы так бы там и гуляли до темноты? - упрекнула она.

- А сколько мы гуляли-то? Минут пять, не больше, - рассеянно проговорила Вика.

- Пять?!. А час не хочешь!

- Не может этого быть!- не поверила Лана. Но все же украдкой взглянула на часы и ощутила неловкость. Действительно, прошло уже больше часа.

А потом они бродили вдоль океана по деревянной набережной. Тут было все, что может понадобиться отдыхающему человеку - бесконечная череда сувенирных магазинчиков, где можно было купить все,что имело хоть какое-то отношение к воде - от купальников, кепочек и Т-шорт до серфинговой доски и спининга. Из магазина кораллов и ракушек Лану с Викой приходилось вытаскивать насильно.

На открытых площадках самостийные оркестрики, джаз-банды и певцы услаждали слух отдыхающей, праздно шатающейся публики музыкой на все вкусы и возрасты. Кто-то присаживался на скамейки послушать country-music, а кто-то с завидной непосредственностью пускался в пляс. Люди вокруг были на редкость дружелюбны.  Стоило бросить на кого-то взгляд,  и тут же лицо незнакомца озарялось приветливой улыбкой,затем следовал кивок и приятельское  Hello или How are you? Столь “странное” поведение прохожих поначалу озадачивало постсоветских эмигрантов, особенно выходцев из России, привыкших к отечественной грубости, нервозности и, что греха таить, хамству. Но очень скоро им начинало это нравиться, они будто оттаивали изнутри и уже сами спешили жизнерадостно улыбнуться прохожему и пожелать ему доброго утра, дня или вечера.