Лану рассмешила эта подкупающая непосредственность.

- Я что-то не поняла, ты сделала мне комплимент или наоборот. - Она невольно тоже перешла на “ты”.

- Ясное дело, наоборот!- притворно возмутилась Сильва.- Ну скажи на милость, на кой черт настоящей армянке серые глаза и прямые ноги.

- Вообще-то я русская, - с сожалением, что не оправдала ее надежд, призналась Лана и, чтобы совсем ее не разочаровывать, уже по-армянски добавила: - Но после замужества довольно долго жила в Ереване.

- Ну так это меняет дело. Слушай, сейчас ты скажешь, что и муж у тебя непонятно кто. Да? - с комичным видом сыщика допытывалась рекламный агент.

- Вот тут в моей анкете полный порядок. Муж - чистопородный армянин, - в тон ей подыграла Лана.

- Слава Богу, хоть с мужем не промахнулись.

- Кстати, что-то я не заметила в тебе самой ни одного из перечисленных тобой признаков. Ноги как ноги, ничего не висит и глаза у тебя какие-то серо-буро-малиновые в крапинку.

- Так я ж экземпляр не типичный. Я армянка не армянская, а ташкентская. Разницу чуешь?

- Ага. Вот теперь мне сразу все стало ясно.     

- Нет, ты мне определенно нравишься. Теперь я не сомневаюсь, что мы сработаемся.

“Срабатываться” с Сильвой было совсем не обязательно, поскольку области их деятельности практически не соприкасались, если не считать, что камерный штат газеты насчитывал меньше двух десятков сотрудников, и все они были друг у друга на виду. Материалы для редактуры Лана получала от Софы и ей же их возвращала. Она понимала, что первые месяц-два будет находиться под микроскопом, что каждая ее поправка в рукописи, каждый шаг и жест будут анализироваться на предмет ее пригодности в целом. И соответственно старалась не ударить лицом в грязь.

Глава 16

В воскресенье утром в новом доме за завтраком собралась вся семья - родители, обе дочери, и сын со своей герлфренд. Левон съездил в русский магазин и накупил там всяких “копченостей”. Лана испекла свои фирменные творожники со сметаной. Пегги приготовила омлет по-американски - с беконом, грибами и сыром. Вика сделала свежевыжитый апельсиновый сок. А Инга заварила кофе в кофемейкер, только что подаренной им Пегги.

Покончив с подготовительной суетой, все расселись вокруг овального стола и с аппетитом набросились на еду.

- Хорошо-то как. - Давид блаженно жмурился, как кот на солнышке. - Внутри аж все потеплело. Забытый домашний уют. Родительская забота. Щебет сестер. Викулик!  Ну-ка, быстренько, как младшая, подлей мне еще кофейку.

Вика с готовностью вскочила.

- Расскажи, как дела в новом бизнесе, - попросил отец.

- Да рассказывать пока особенно нечего,- отозвался Давид с полным ртом.- Но, кажется, потихоньку встаю на ноги. Самое главное - начали появляться заказы. Без них бы делу труба. О наваре думать пока рановато. Все, что удается заработать, пускаю тут же в оборот - на оборудование, на рент помещения, на рекламу. Здесь всегда так. Опытные люди говорят, если к концу первого года дойдешь до самоо- купаемости, считай, что бизнес состоялся. Но, знаешь, отец,- с благодарностью в голосе добавил он, - жить стало заметно спокойнее и приятнее. Появилась надеж- да, новые планы, стимул.

Левон удовлетворенно кивнул.

- А как дела у Пегги?

- Пегги молодцом. Оказалась первоклассным бухгалтером, секретарем и менеджером. Все помнит, все знает. Если нужен английский с клиентами, с магазина- ми или банками - так лихо общается. Талант! Я без нее теперь как без рук.

Обтерев губы салфеткой, Давид чмокнул Пегги в щеку. Она удивленно посмотрела на него и широко, по-детски улыбнулась.

- У меня идея! - воодушевился Давид.