Я ловлю момент и, схватив четвертый шот, с легкостью проглатываю его. Он сводит меня с ума и я едва не плачу, но виду не показываю, потому что на кону нечто большее: спасение мира.
– Ты обманула меня, – Шахматист откидывается на стул. – Ах ты мелкая су..
– Побереги ругательства до того момента, как будешь гореть в аду, – говорю я ему, припоминая чему учил меня Пиллар. – Я заставила тебя играть по своим правилам, а не по твоим.
– Кто научил тебя этому трюку? Почему никто не подумал об этом прежде?
– Потому что они тебя боялись. Ты террорист, который бомбит здание с невинными людьми, потому что тебя обидели в прошлом. Ты запугивал людей и вынуждал их играть с тобой. – Я едва могу перевести дух. – И все что мне пришлось – заставить тебя сыграть по моему, а не по твоему.
– Заставив меня подумать, что ты сделала свой лучший ход, в то время как он намеренно был самым худшим. – Стонет Шахматист, понимая, что его время пришло.
– Именно, – продолжаю объяснять я. – Ты силой втянул меня в игру, где я должна была попытаться выиграть в заведомо проигранной партии, считая, что у меня нет иного выбора, кроме как выпить седьмой отравленный шот, который убьет меня.
– А ты одурачила меня, проиграв раньше и не купившись на мои уловки. – Шахматист впечатлен, но в тоже время опечален и разочарован самим моим существованием. – Теперь, когда ты сделала глупейший в истории ход, у меня нет иного выбора, кроме как поставить шах и мат в четвертом раунде.
– Глупость недооценивают.
– И, безрассудно поставив мат в четвертом раунде, ты не дойдешь до седьмого шота, а значит – не умрешь, – заканчивает он за меня. – Ты выторговала себе местечко из ада, будучи идиоткой.
– Предпочитаю, чтобы меня называли сумасшедшей.
– И это еще не все, – Шахматист выговаривает слова, будто вбивает гвозди в свой собственный гроб. – Раз я не могу удить тебя, я должен выпить все семь чашек с ядом, даже несмотря на шах и мат. Таковы правила игры.
– Дай мне подправить эту часть. На самом деле, я все же поставила тебе шах. Типо надавала по яйцам, обмотала в подарочную упаковку твоего же гнева и спихнула в адскую кроличью нору.
Красные появляются на сцене и заставляют Шахматиста выпить яд. Я наблюдаю за тем, как он сдается, зрители аплодируют, напоминая мне о человеке, который научил меня этому трюку.
Пиллар.
При помощи своего Красного Ангела – Хранителя и его инструкциям на салфетке, я оказалась той, кто смеется последним. Я не купалась на провокации Шахматиста, заставила его думать, что он выигрывает, и нанесла удар, когда он ожидал менее всего. Теперь я извлекла урок и спасла мир, я должна закончить сей шедевр последними словами. Словами, которыми меня научил Пиллар, которого все считают сущим дьяволом. Широкая улыбка, эйфорическое ощущение превосходства и ветерок надежды охватывают меня, пока я стою над Шахматистом, самой Смертью и говорю ему:
– Я умру, как только скажу это!
Глава 77
Лондон
Инспектор Соня, наконец, добрался до адреса проживания Мистера Четырнадцать. Ему удалось узнать его из разговора в записи по дороге из Оксфорда в Лондон, он надеялся, что еще не слишком поздно. Он остановил машину у места под названием «Срок Жизни» хосписе, где Мистер Четырнадцать прятался, выдавая себя за умирающего старика, лишь бы держаться подальше от гнева Пиллара. Пока все спали, Инспектор беспрепятственно вошел в главный зал. Он оттолкнул спящую медсестру и проверил имена постояльцев. Он узнал имя из аудиозаписи.
Вот он, постоялец в личной комнатке на шестом этаже.
Соня поспешил к лифту, но обнаружил, что тот не работает. |