— Я думаю, будет любопытно, если они смогут сами выбирать себе Хозяина. Так что, если она хочет Рорка, мы это довольно скоро узнаем, не так ли?

Сын Мактиана согласно кивнул, но ничего не сказал.

— Что ж. Посмотрим, — старый демон поднялся на ноги, и, уже подходя к дверям, бросил через плечо. — Ты не заметил? У вас с Рорком все на двоих… кроме нее. Но и это ненадолго.

Тяжелая створка тихо закрылась.

Мгновение квардинг с глухой ненавистью смотрел в пустоту, а потом Зверь рванулся прочь. Нужно было выплеснуть ярость, иначе…

— Пошли вон, — глухим голосом приказал он старательно сопевшим на Поприще претенденткам.

И было в его тоне нечто такое, отчего они в едином порыве бросились к выходу.

Наставник проводил их невидящим взглядом. Стремительно покинул Поприще и, не обращая внимания на дождь, взмыл в небо. Хотелось рычать, захлебываясь от ярости, а ещё хотелось крови. Чей угодно. Крови. Дымящейся. Густой. Хотелось убивать и причинять боль.

Выше, в небо. Подальше от столицы, подальше от людей, демонов и ангелов.

Подальше от нее.

* * *

Все как обычно. Тихий стук в дверь, извещающий о том, что пора просыпаться и собираться на тренировку. Умывание. Кэсс задумчиво плела косу, но вдруг замерла перед зеркалом.

«Раз у тебя пока нет Хозяина, ты легко можешь решать сама, чего хочешь».

У неё нет Хозяина.

А как же… Рорк?

В очередной раз она попыталась убедить себя в том, что рабыня должна искать расположения господина. Но в голове спиралью крутились воспоминания о вчерашнем разговоре с Динасом.

— Я ничья, — почти беззвучно сказала девушка своему отражению и замерла, шокированная такими святотатственными словами. Однако гром с неба не грянул, и молния не ударила. А на душе, наоборот, стало легко-легко. — Я ничья!

Дрожащая от страха рука потянулась к мечу.

Самой выбирать, как жить! Над ней нет Господина, который может приказывать. Оружие с шорохом выскользнуло из ножен. Мятежница закрыла глаза. Сегодня ей снился сон… она помнила светлые, как выгоревшее летнее небо, глаза. Он перебирал ее волосы… Они всегда Ему нравились! Рука дрогнула, невольница посмотрела в зеркало. Жалкое зрелище. Пальцы дрожат, губы трясутся. И это ничтожное существо считает себя свободным?

— Я ничья. Я свободна, — Кассандра закусила губу и в один мах перерезала волосы у самого затылка.

Голова сразу же стала легкой-легкой. Огненные пряди рассыпались. Собственное лицо сделалось каким-то чужим, непривычным. Какая же она… смешная. Ну и что! Без сожаления отбросив на пол проклятую косу, девушка надела плащ, накинула на голову капюшон и вышла из комнаты.

Дождь все еще лил, но теперь это больше не вызывало тоску. Впервые за последние две недели на душе было легко. Хотелось танцевать, смеяться и петь. Чем чаще звучало в мыслях ликующее «Свободна!», тем ярче блестели глаза. Она не рабыня! И больше никогда не упадет на колени. Не будет просить прощения. Она смело посмотрит на Наставника и… словно горячая игла кольнула сердце. Смело посмотрит? Нет, не надо себя обманывать, на Него она никогда не будет смотреть смело. Даже такая свободная и отчаянная, этого демона она все равно боялась до дрожи.

Зайдя на Поприще, отважная мятежница нахмурилась, увидев разговаривающего с Наставником господина Рорка. Он смеялся и хлопал собеседника по плечу. Заметив появление коротко остриженной невольницы, левхойт что-то коротко сказал, и направился к ней, не забывая при этом улыбаться другим претенденткам, смотрящим на него с немым обожанием. А Кэсс тем временем склонила голову к плечу, впервые оглядывая приближающегося к ней мужчину оценивающе, как равного.