Девушек не пришлось просить дважды — сталкиваясь, налетая друг на друга, они устремились к дверям, оставив несчастную смутьянку на растерзание затаившемуся от ярости Зверю.

— Повтори, — продолжая буравить рыжую бунтарку тяжелым взглядом, предложил господин.

— Ты. Мне. Не. Хозяин.

В карих глазах вспыхнул опасный огонь. Сейчас Кассандра боролась не только с Хозяином, но ещё и с рабом внутри себя. И должна была одержать победу.

— Я сама решаю, чего хочу.

— Ты будешь хотеть то, что тебе прикажут, — остановившись в двух шагах от нее, насмешливо сказал демон. — Или кого прикажут.

— Не дождешься, — рабыня прищурилась. — Я знаю, кого… чего я хочу.

— Неужели? — Наставник отстегнул перевязь с мечом и отшвырнул оружие на песок. — Проверим. Сможешь выдержать хотя бы пять минут и не свалиться мне в ноги — разрешу оставить на голове… это. А не сможешь…

Он усмехнулся, не считая нужным продолжать.

Ледяные мурашки хлынули по спине мятежницы.

«Не надо, Кася. Ты с ума сошла? Он же раздавит тебя и не заметит!» — кричал внутри скорчившийся от страха раб.

«Он безоружен!» — заставляя рабский голос заткнуться, мысленно рявкнула та, которая считала себя ничьей.

В груди разгоралось пламя. Ей нужен был этот бой. Она хотела этого и… он хотел.

Поединщица понимала — ей не позволят выхватить из ножен меч. Да что там — не настолько она была стремительна и ловка. Поэтому девушка поступила, как всякий, кому приходится не нападать, а защищаться. Отпрыгнула в сторону. Она — вооруженная, боялась его — стоявшего с пустыми руками полунагого и босого. Он усмехнулся и сделал шаг вперед. Липкий ужас скользнул из сердца, канул куда-то в живот и свернулся там тугим ледяным узлом. Кэсс успела-таки выхватить оружие. Вцепилась в рукоять, чувствуя, как стремительно намокают от пота ладони. Клинок дергался вверх-вниз, а отважная воительница никак не могла унять унизительную дрожь.

Наставник стоял напротив и смотрел на свою жалкую противницу. Он хотел уже сделать последний шаг, отделяющий его от девчонки, влепить ей хорошую затрещину, опрокинуть на песок и ногой выбить меч из ослабшей руки, но… Она вдруг вихрем кинулась на него. Амон скользнул под клинок, перехватил тонкое запястье (вспомнил, что оно очень хрупкое и нужно бы быть осторожнее), подался к девушке. Дернул её руку с мечом вверх и вправо, слегка разворачивая вокруг своей оси. Кэсс не успела сделать даже судорожный вздох, как оказалась вжата спиной в горячее тело. Кисть руки, сжимавшей меч, была стиснута жесткой ладонью. В следующий миг и другую руку перехватили. Теперь они крест-накрест оплетали тело. Не вырваться. Рыжая смутьянка рванулась, что было сил, но противник вдруг сам резко дёрнул её за руку, сжимающую меч, а другую, безоружную, наоборот отпустил. Рабыня стремительно раскрутилась, словно в страстном танце, и отлетела в сторону, получив вдогон увесистый шлепок пониже спины.

Слезы унижения брызнули из глаз. Он играл с ней! Издевался! Унижал. Опять!

Она лишь чудом не выронила оружие. Проклятые волосы, которые теперь нельзя было забрать в косу, лезли в глаза, облепляли мокрое от слез и пота лицо, мешали видеть. Где он? Воительница лихорадочно откинула с лица огненные пряди и огляделась. Демон стоял в двух шагах и смотрел на неё безо всякого выражения.

— Видишь, — только и сказал он, — с косой было лучше.

Тогда Кассандра яростно закричала и бросилась. С рук сорвалось ревущее жаркое пламя. На миг в памяти всплыло вытянувшееся на белом мраморном полу обгорелое тело. Черное страшное тело с безобразным ожогом на лице. Девушка стиснула зубы, вышвыривая из головы ненужные мысли.