Теперь стало понятно, что все‑таки было на уме у Васи Кожухова.

Официант ткнул пальцем в группу людей за дальним столиком, я увидел отблеск света на идеально выбритой голове одного из этих людей, и понял, что это, вероятно, и есть тот, кто мне нужен. Бывший сотрудник ФСБ Кожухов. Но я не спешил познакомиться с ним и задать ему кое‑какие вопросы. Теперь я уже не спешил. А потом они увидели меня и обрадовались. Я понял, что напрасно оставил пистолет в машине под сиденьем, И бежать за ним было уже поздно.

– Я, блин, глазам своим не верю, – произнес Гоша, тяжело разворачиваясь в мою сторону. – Это же тот самый пидор. Из‑за которого я руку сломал. Вася, посмотри.

– Ну‑ка, – Кожухов поднял на меня глаза: пристальный, угрюмый взгляд оправдал мои худшие ожидания. – Ты уверен, Гоша? Это тот самый?

– Ну так! – Гоша, разволновавшись, задел загипсованной рукой стол и поморщился от боли. – Эта самая рожа! Пацаны, вы же помните? – спросил он сидевших рядом парней.

– Привет, – сказал я им. Это были те самые два деятеля, которых я знакомил с особенностями конструкции штыковой лопаты во дворике бара. Они на удивление хорошо выглядели. И почему‑то злились на меня.

– И Милка его вспомнит, – продолжал перечислять свидетелей Гоша. – Милка! Ну‑ка, вали сюда! Из‑за крайнего правого столика поднялась высокая брюнетка в красном коротком платье. Слишком худая, чтобы носить такие декольте. Ну и сигарета между тонких пальцев, естественно.

– Что надо, Гошуля? – жеманно поинтересовалась она.

– Помнишь вот этого гада? – Гоша мотнул головой в мою сторону. – Когда у Рафика день рождения был, помнишь?

– Допустим, – процедила она и выпустила колечко дыма. – Я тогда два ногтя сломала об чью‑то рожу. А вообще, клево тогда развлеклись…

– Это тот самый? – спросил Милку Кожухов.

Я обернулся и увидел, что в дверях уже стоит официант и какой‑то плотный бородатый мужик. Официанта я бы смел в сторону, но в бородаче я бы неминуемо застрял. Вариант с бегством отпадает. Придется придумать нечто другое.

– Вроде он, – лениво произнесла Милка и потащила свое вихляющее в тазовой области тело обратно за столик.

– Опознание проведено, и большинством голосов личность этого товарища установлена, – подытожил Кожухов, а Гоша плотоядно усмехнулся. – Намеки излишни. Рома! – Это адресовалось официанту. – Закрывай заведение. Здесь будет частная вечеринка. Посвящается Рафику, которого нет среди нас. И Гоше, у которого до Сих пор большие проблемы с игрой в бильярд.

– А у меня потом обыск был! – напомнила, о себе Милка. – Я тоже в претензии к этому типу.

Официант выталкивал на улицу посетителей, которые, правда, не особенно возмущались, чувствуя, что в «Золотой антилопе» сейчас начнется совершенно особое мероприятие. Я услышал щелчок замка за своей спиной. Теперь посторонних здесь не было. Я взял у ближайшего стола белый пластиковый табурет и уселся на него посреди бара. Расстегнул плащ, закинул ногу на ногу.

– Ты особенно тут не рассиживайся, – посоветовал Кожухов. Гоша и другие парни вылезли из‑за стола. У меня стала подрагивать левая икра. – Можешь произнести прощальное слово, – предложил Кожухов. Он был чертовски любезен.

И я не стал отказываться от предоставляемой возможности. Я откашлялся и сказал:

– А вот интересно, это не вы, ребята, подорвали офис Гиви Хромого?

После этого всю компанию можно было отправлять в театр – играть массовку в финальной сцене «Бориса Годунова».