– Вымыть полы в твоем кабинете? А потом переночевать на коврике у двери?

– Идея интересная. Но это в следующий раз. Сейчас есть другая работа. В машине объясню.

Мы вышли из гостиницы. Гарик отпустил оперативников и повел меня к своему «жигуленку». У автостоянки перед нами как из‑под земли выскочил сутулый человечек в потрепанной куртке и старомодных очках с треснутым стеклом. В руках он держал два букета начавших увядать астр.

– К‑купите вашим д‑дамам, – пробубнил он жалостливым голосом – Д‑дамы любят цветы…

– Купи Ленке, – предложил мне Гарик. – Девчонка замучилась тебе записки писать.

– Ничего себе девчонка, – фыркнул я. – Третий десяток пошел, замужняя дама.

– К‑купите цветочки замужней д‑даме, – канючил человечек.

– Такие цветочки дамам не покупают, – возразил я. – Они сгодятся разве что на могилку любимой собачки дамы. А у Ленки нет собачки. – Это я уже сказал Гарику.

– Я тебе завтра привезу ее записки, – пригрозил тот. – Там на три тома уже хватит…

– Привози, – сказал я. – Будет что почитать в поезде по дороге в Москву.

– Если не хотите цвет‑ты, – продолжал ныть человечек, – дайте тогда пять рублей на п‑поливитамины…

– Молодец, – сказал Гарик, открывая дверцу «жигуленка». – Про поливитамины – это оригинально. Я еще такого не слышал.

… Я дал продавцу цветов десятку, и тот, обрадованный, немедленно испарился в ночи. Как будто его и не было.

– Деньгами разбрасываешься? – удивился Гарик. – Разбогател? «Шевроле» этот… Кстати, мой тебе совет – оставь его здесь. На всякий случай. Машина приметная. Мало ли что.

– Ехать на этом? – Я показал на «жигуленок» и поморщился.

– Не обязательно. Можешь бежать следом.

Я забросил сумку на заднее сиденье и сел рядом с Гариком. Тот включил зажигание.

– И куда ты меня везешь? – спросил я, когда машина тронулась с места.

– Помогать правоохранительным органам, – довольно ответил Гарик, словно человек, только что безнаказанно сотворивший какую‑то пакость. – В окрестностях Успенской церкви. Да‑да, – сказал он, увидев выражение моего лица. – Именно там.

30

Было бы довольно глупо говорить по этому поводу такие слова, как «цинизм» или «варварство». Ну, цинизм. Только разве стоит этому удивляться?

Просто так развивается мир. Говорят, что граница льдов на полюсах перемещается. Вот и линия между цинизмом тоже перемещается. Не в пользу последнего. Это может нравиться, это может не нравиться, но это происходит.

И я не очень удивился, когда Борода объяснял мне технику связи с Филином.

Сначала нужно было повесить объявление: «Срочно требуется мастер каменной кладки со своим инструментом. Обращаться на Центральный почтамт, а/я 88». Причем повесить в строго определенном месте, на фонарном столбе в переулке за Успенской церковью. Указание на абонентский ящик было обманкой.

Почтамт тут был ни при чем.

Следующим шагом для заказчика должно было стать помещение условий своего заказа в тайное место, откуда потом Филин должен был эти условия забрать. Тайным местом являлось дно храмового подсвечника в Успенской церкви. Человек подходил со свечкой, загораживал спиной подсвечник от посторонних взглядов и свободной рукой помещал конверт в щель днища подсвечника.