– Не достал, – согласился Гарик. – Потому что ты занялся какой‑то фигней, которая сильно беспокоит людей в ФСБ. Это какая‑то закрытая информация. Я, дурак, назвал им сегодня утром твою фамилию… А вечером кто‑то производит обыск в твоем номере. Нет ли тут связи? Вероятно, им понадобилось несколько часов, чтобы проверить списки лиц, проживающих в гостиницах. Ведь дома тебя не оказалось.

– А это не ты подсказал им, где меня искать? – спросил я из ванной, разбирая свои сваленные под раковиной вещи.

– Зачем мне делать чужую работу? У них масса сотрудников, надо же их чем‑то занять… Они наверняка просекли, что за твоей квартирой ведется наблюдение, поспрашивали соседей, и те сказали, что тебя уже давно не видно… Но они знают, что ты в городе. Начинается проверка гостиниц. А ведь ты зарегистрирован под своим именем?

– Естественно.

– Вот это твоя ошибка, – сказал Гарик. – Надо было взять псевдоним.

– Сегодня же запишусь как Филипп Киркоров.

– Неудачная мысль, – оценил Гарик. – Налоговая инспекция достанет.

– Ага! – воскликнул я, выудив из‑под кровати пакет с грязным бельем.

Гарик скептически покосился в мою сторону.

– Как мало нужно человеку для счастья, – вздохнул он. – Две пары носков, да еще грязных… Только не говори, что человек из ФСБ искал именно это. Хотя более ценного у тебя все равно ничего нет. А это еще что за херня?

– заинтересовался Гарик, увидев извлеченные мной картриджи.

– Это то, что он искал, – пояснил я. – Мне так кажется, по крайней мере. Больше тут искать действительно нечего, в этом ты прав.

– И что на этих картриджах? – поинтересовался, зевнув, Гарик. – Протоколы антиправительственного заговора?

– Мемуары одного моего знакомого. Ныне покойного.

– Хорошие у тебя знакомые. Мемуары пишут. За которыми потом ФСБ гоняется. Дашь почитать?

– Сам еще не дочитал.

– Ну‑ну, – Гарик обвел печальным взглядом разгромленный номер и вздохнул. – Желать тебе спокойной ночи язык не поворачивается. Хотя сегодня‑то уж к тебе никто не сунется. Вот сквозняк у тебя теперь тут – это да…

– Какой кошмар! – Это дежурная нашла в себе силы переступить порог моего номера. – Какой разгром! И рама открыта! Мы же их уже на зиму заколотили…

– Поторопились, – сказал Гарик. – А вообще это все из‑за него. – Он ткнул в меня пальцем. – Вы его больше не селите в вашу гостиницу. Он притягивает неприятности, как громоотвод – молнии. – Гарик посмотрел на часы и вздохнул. – Одиннадцатый час, а я все еще не дома. И футбол по телевизору уже кончился… А все из‑за тебя, – упрек адресовался мне. – Собирай свои вещи да пошли отсюда.

– Далеко?

– Не будешь же ты тут оставаться? В разгромленном номере со сквозняком и выломанной дверью. В номере, где могут еще раз навестить, но обыском уже не ограничатся. Пошли отсюда. В коридоре он пояснил:

– Домой я тебя не приглашаю, у меня маленькие дети, и я не хочу, чтобы ты оказал на них разлагающее влияние.

– Куда же тогда?

– У меня к тебе предложение: исполнить свой гражданский долг.

– Какой именно?

– Помочь правоохранительным органам.

– А разве я…

– По большей части ты им мешаешь, – заявил Гарик. – Правоохранительные органы в моем лице физически устали от твоей деятельности.