|
.. Кроме отчаяния! Анна даже расхохоталась. - А что есть у вас, современных верующих? - ответила она. - Маленький слабоумный метафизический комфорт... Пародия на золотой сон... Лаборатория для создания хорошего душевного настроения... Бессмертие ничтожеств... Да пойми ты, Алеша, - спохватилась она, не желая его обидеть. - Нам нужно право на поиск. Пусть даже перед поиском будет великое падение. - Великое падение, в котором, разумеется, находитесь ты, Падов, Ремин и Извицкий, - прервал Алеша. - Что ты все переходишь на личности? - произнесла Анна. - Мы же говорим об идеях... Пусть даже не мы участники этого великого падения, хотя я уверена, что мы... Пусть другие, неважно... Но за великой катастрофой взойдет новая вера... Может быть, даже Глубев - (Алеша злобно расхохотался). - Может другое... Не знаю... - Это все падовщина, падовщина, - исступленно бормотал Алексей. - Но ответь мне наконец, ответь, что тебя, именно тебя... так отдаляет от Бога!? - Если Бог - нечто, что вне "я", то отвечу тебе: бездонная любовь к себе... Кроме того, мне не нравится, когда на ту силу, которую ты назвал Богом, пытаются надеть белый намордник, как это делаете вы, - чуть устало ответила Анна и пересела на стул. - Потом я люблю этот таинственный, черный мир, куда мы заброшены, - проговорила она словно размышляя вслух, - а само понятие о Боге - это уже что-то данное, мешающее крайнему, отчужденному от всего человеческого, поиску в трансцендентном... Кроме того, я ощущаю мир, как игру чудовищных, отделенных, потусторонних сил... Бог - это очень скромно для моего мироощущения... Нам надо сверхтайны, свободы, даже бреда - метафизического. - За бессмертие души-то вы все цепко держитесь,- прервал Алеша. - Дрожите за свое "я"... А Бог уже вам стал ненужен... Или превращаете Его как делает Падов, в какое-то непостижимое чудовище... Чтобы пугать им друг друга... Но в это время дверь настежь распахнулась и в комнату кубарем влетел вырвавшийся из сарая Андрей Никитич. - Кудах-та-тах! Кудах-тах-тах! - прокричал он, вскочив на стол и топнув ножкой. За дверью между тем показалась темная фигура деда Коли с огромным ножом в руках. Возможно, он уже принимал Андрея Никитича за курицу. - Папа!.. Как так можно! - вскричал Алексей. Но Андрей Никитич, кудахнув, выпрыгнул в окно. Тяжелый религиозный разговор таким образом очень неожиданно и своевременно разрядился. Алеша, правда, вне себя, не заметив Колиного ножа, выскочил во двор. Остаток вечера прошел в каких-то хлопотах. Андрея Никитича прибрали, хотя он невыносимо молчал, напоили бромом. Алеша должен был уезжать с поздним поездом в Москву по срочным делам, на несколько дней. Клава и Анна согласились на это время присматривать за стариком. XIV По вымороченным, безлюдным и с людьми улочкам местечка Лебединое бежал интеллигентного вида, но с судорожным, стремящимся от самого себя, лицом, молодой человек лет двадцати восьми. |
