— Что он себе там за новую одежду купил? — спрашивает Мелкий. — Брат Рё звонил, сказал — тебе не понравилось. Обещал, что завтра он будет одет правильно.

Брат Рё, значит? Так-так! Значит, Мелкому он звонит, а мне — нет? У, проглотина ненасытная!

— Еще один красный спортивный костюм, — ворчу я и злюсь, злюсь — и на себя, и на Рё, и на весь свет. И особенно, на Боко, который так и норовит лизнуть в коленку.

— Пшел вот, сучий сын!

Пёс обиженно отворачивается спиной и так тяжело вздыхает, что находящиеся поблизости братья неодобрительно качают головами. Ну и пусть!

Затем на меня налетает ками с веером и начинает чихвостить за то, что я не взяла с собой его амулеты.

«Ты голову взять с собой не забыла, нет? Только посмотри, что вокруг делается. Яо просто сбесились! Жить расхотелось?»

За своими душевными терзаниями я и не заметила возросшей мистической активности. А ведь Сяомэй прав. Что-то я совсем расклеилась.

Тем временем гроб торжественно устанавливают на подворье, буквально по колено заваленном цветами. Завтра цветов будет еще больше, завтра сюда явятся все кланники, кроме тех, кто в реанимации и за границей. Ли, когда из больницы выйдет, будет очень жалеть. Ничего, я ему видео пришлю.

Короче, движняк продолжается до самой ночи. Телефоны звонят, народ туда-сюда бегает, и только запах благовоний да белые фонари напоминают, что у нас тут все-таки похороны, а не сватовство.

Апофеозом становится звонок от главы «Драконов» — от Томоэ нашего разлюбезного.

— Тебе, гнида, чего надо? — спрашиваю, едва сдерживаясь, чтобы не послать его в любимых выражениях Сяомэя. Есть у него парочка смачных словечек…

— Как грубо, Ямада, как грубо, — фыркает он. — А я так хотел тебя поблагодарить за всё, что ты сделала для Кохея.

— За то, что вытащила из-под пуль твоего наемника, надеюсь?

— Именно! Теперь никому не надо доказывать, что мой чокнутый братец окончательно снюхался с «трилистниками». Такое облегчение.

— Поздравляю. У тебя всё?

— Почти, — мурлыкает Макино-старший. — Сделай-ка еще одно одолжение?

— Самой удавиться на шелковой простыне? — спрашиваю. — Не дождешься.

— Нуууу… Могла бы просто сбежать и избавить меня от необходимости тебя убивать.

Какое поразительное великодушие. Прямо сама доброта и гуманизм в одном флаконе.

— Вот как? А суперубийцу ты уже отозвал? — демонстрирую я свою осведомленность. И тут же наношу контрудар. — Я стану главой клана и Мастером горы. Ты же этого боишься?

Томоэ молчит, осмысливает мои слова, а потом заявляет:

— В таком случае, Ямада Рин, прощай. Ты — милашка и сиськи у тебя клевые, но жить я тебе не позволю. Вообще-то…

— Так. В жопу пошел, — говорю я и отключаюсь. И переношу его номер в черный список. И швыряю телефон в Боко.

Мелкий ловит его на лету и возвращает в целости.

— Шла бы ты спать, а? Я сейчас всех разгоню, тихо будет.

К нему присоединяется упившийся, но выспавшийся, а потому окончательно протрезвевший уже Красавчик:

— Давай, ребенок, полночь на дворе.