|
Особый интерес посетитель выказал к Херонской Зогар — поинтересовался, слышал ли владелец о том, что эта книга недавно появилась в Штатах. Эта книжная лавка, — Престо сделал паузу для пущего эффекта, — находится всего в двух кварталах от конторы мистера Штерна. — Снова этот немец, — проворчал Иннес. — Владельцу лавки он сказал, что недавно вернулся из Европы, — сообщил Престо. — И сейчас он наверняка имеет в руках поддельную Зогар, которую мы оставили на железнодорожных путях, — сказал Дойл. — Есть у кого-нибудь соображения насчет того, кто он такой? Престо ослепительно улыбнулся, совершил замысловатый, под стать кудеснику, жест, и в его руках вдруг неизвестно откуда появилась визитная карточка. — Мистер Фридрих Шварцкирк. Коллекционер. Никаких других титулов. Контора находится в Чикаго. — Шварцкирк? Странное имя. — Это означает «черная церковь», — заметил Джек. Дойл с Джеком переглянулись, вспомнив сон о башне: такое не могло быть совпадением. В комнате воцарилось молчание. — В твоем турне предусмотрено посещение Чикаго? — поинтересовался Джек. — Вообще-то да. — Мы отправляемся завтра, — добавил Иннес. — Мы поедем с вами, — сказал Джек. — Прекрасно, — произнес Дойл. Джек продолжал смотреть на него. — Что-то еще? — Да, хочу познакомить всех с одним человеком. — А не поздновато для знакомств и визитов? — Мой друг не придерживается обычного распорядка, — ответил Джек. — Ну как, согласны? Дойл посмотрел на Иннеса, который чуть не лопался от нетерпения, и кивнул: — Пойдем. Путь их лежал по пустынным улицам, продуваемым холодным, гнавшим по мостовой сорванную с деревьев листву ветром. Дойлу подумалось, что беспокойный динамизм огромного, никогда не успокаивающегося города ощущается даже при полном безлюдье, пробивается из-под земли, словно гул чудовищной турбины. Когда они проезжали мимо выстроившихся рядами палаццо и особняков на Пятой авеню, он ощутил легкий укол смущения, признавшись себе, что отчасти его все еще влечет образ жизни, соразмерный этим внушительным жилищам. Дома правящего класса были молчаливы, как средневековые крепости, — поражающие воображение святилища, средоточие тщеславия и алчности… и да, ему хотелось иметь такой. В Англии богачи распоряжались средствами экономно, не привлекая к себе внимания, укрываясь в сельской местности за высокой оградой, — у Дойла и самого теперь имелся загородный дом, достаточно скромный. В Америке нувориши воздвигали эти прославляющие их монументы вдоль самой деловой улицы в мире. «Господи, посмотрите на меня, я сделал это! — возвещал каждый из них. — Ограбил банк! Победил богов в их собственной игре!» Телефонные провода засоряли воздух между особняками и рекой, соединяя богачей со всеми остальными посредством этой только что вошедшей в моду новинки. «Интересно, — подумал Дойл, — эти люди вращаются в одном кругу, часто встречаются и с трудом находят тему, чтобы поддержать беседу. Зачем же им столько телефонов? Какую изматывающую внутреннюю жизнь ведут, должно быть, эти богачи, беспрерывно подстрекаемые своим судорожным стремлением к бессмертию, к использованию все новых и новых невероятных достижений…» Мысль об этом всепоглощающем заблуждении пробудила в нем меланхолию, но он тут же поправил себя: «Имею ли я право упрекать этих титанов в ошибочности их поведения? Возможно, через две тысячи лет сей великий город обратится в прах, но если что и останется на потребу археологов будущих поколений, то эти монументальные храмы наживы, и лишь по сбереженным в них артефактам потомки смогут судить о давно исчезнувшей культуре. |
