|
— Сколько угодно, — ответил Бендиго, — нам нечего скрывать. Женщина подала сигнал, и караульные быстро двинулись вперед, отодвигая пологи и заглядывая внутрь фургонов, тогда как часовые на вышках держали караван под прицелом. — Здравствуйте, — сказал Иаков симпатичному чернокожему караульному, взявшему под уздцы его мулов. — Здравствуйте, сэр, — отозвался тот, широко улыбаясь. — Жарковато тут у вас нынче, в вашей пустыне, — добавил Иаков, утирая вспотевший лоб. — Да, сэр, — промолвил караульный, продолжая улыбаться и не сводя с него глаз. Парусина, закрывавшая фургон сзади, отдернулась. Канацзучи скорчился, прикрыв мечи длинными полами сюртука. Всполошившись, Эйлин повернулась и увидела девушку лет двадцати, с веснушчатым личиком и завязанными в хвостик волосами, впрочем, двигалась она с уверенностью хорошо обученного солдата. Ее глаза методично обшаривали фургон и на миг задержались на Канацзучи. Он улыбнулся и кивнул, не выказывая ни малейшей обеспокоенности. Девушка улыбнулась в ответ, показав редкие зубы и также не выказав ни малейшего любопытства. — Привет, — сказала Эйлин. — Да пребудет с вами день славы! — провозгласила девушка и отпустила ткань. Караульные отступили и подали сигнал женщине у ворот: она освободила каменный противовес, и тяжелое бревно плавно поднялось, открывая проезд. — Прошу вас, мистер Ример, следуйте, — промолвила она. — С дороги сворачивать запрещено. По прибытии в Новый город вас встретят и передадут вам дальнейшие указания. — Премного благодарен, мадам, — сказал Ример. Истекая потом, Бендиго поздравил себя с тем, с каким неколебимым спокойствием он держался. Властные фигуры снаружи, тем более обвешанные оружием, нагоняли на него парализующий страх, но женщина наверняка не заметила этого. Какой же все-таки он великий актер! Остальные фургоны быстро покатили следом. — Да пребудет с вами день славы, — пожелала женщина у ворот, улыбнувшись и помахав ему рукой. — Спасибо, — откликнулся Иаков, помахав ей в ответ. — И вам того же. Когда бревенчатый шлагбаум опустился прямо за ними, Эйлин выглянула из фургона. Караульные смотрели им вслед, не выпуская из рук винтовок. — Ну и на какие мысли все это наводит? — осведомилась она. — На мысли о настоящем религиозном фанатизме и руке очень умелого проповедника, — отозвался Иаков. Когда Канацзучи придвинулся к ней, чтобы посмотреть из-за полога, Эйлин заметила произошедшую с ним явную перемену: он выглядел так, словно встреча у ворот вернула его к жизни. Сосредоточенный, с обостренными чувствами, движения вновь обрели кошачью выверенную грацию и настороженность. Хотя актриса не ощущала никакой угрозы для себя лично, она вдруг почувствовала, как он опасен. Японец казался ей больше похожим на хищного зверя, чем на человека. — Чудные они, — тихо произнесла женщина. — Серьезные люди, — отозвался Канацзучи. — Улыбаются… счастливые? — Нет. — Он слегка покачал головой. — Несчастливые. За контрольным пунктом дорога резко улучшилась. Грунтовая, но хорошо утрамбованная, она оказалась такой ровной, что почти свела на нет тряску фургонов. |
