|
Окна обоих этажей Дома надежды светились, широкое парадное крыльцо охраняли по меньшей мере шесть караульных. — Похоже, этот преподобный Дэй и есть тот, кого мы ищем, — произнес Фрэнк, чиркая спичкой о стенку сарая и раскуривая сигару с обрезанным концом. — Дом охраняют двенадцать человек, у заднего входа только трое, — сообщил Канацзучи, наблюдавший за передвижениями. — Дом обходят? Канацзучи кивнул. — Меняются каждый час. Фрэнк посмотрел на часы. — У меня имеются соображения насчет того, как проникнуть в дом. Пока они шли через главную улицу, он объяснил своему напарнику, в чем эти соображения состоят. И тот с ними согласился. Они свернули в очередной переулок и приблизились к задним дверям Дома надежды. На крыльце сидели трое караульных, вооруженных винчестерами и кольтами. Макквити сделал пять шагов вперед, держа руки вверх. Канацзучи следовал за ним с пистолетом Фрэнка за поясом. «Косец» был убран с глаз подальше, за спину под одежду, а стволом винтовки японец подталкивал Фрэнка в спину. Караульные — мужчины в свободной черной одежде — настороженно уставились на них, затем дружно поднялись с крыльца. — Этот человек забрался в конюшню, — сообщил Канацзучи. — Сказано же тебе было, сукин сын косоглазый, — произнес заплетающимся языком Фрэнк и качнулся, точно пьяный, — я хотел убедиться, что о моей лошади позаботились как следует… — Заткнись! — бросил главный охранник. — У нее на прошлой неделе были колики, тут внимание требуется, а эти чертовы конюхи вечно… Канацзучи ударил его по затылку прикладом, да так, что сбил Фрэнка с ног, и тот упал перед ступенями. Трое охранников с любопытством смотрели на поверженного ковбоя, опустив ружья. Тот схватился руками за живот и застонал, делая вид, будто его сейчас вырвет. — Один из гостей? — спросил чернорубашечник. — Да. Вот, напился, — ответил Канацзучи. — Надо его протрезвить. Когда двое стражников нагнулись, чтобы подтянуть Фрэнка за руки, он выхватил длинный нож Канацзучи. Вскочив на ноги, Макквити толкнул одного из них плечом в грудь, припечатал к колонне, затем вонзил в него нож позади левого уха. Мужчина умер, не издав ни звука. Позади дважды раздался свистящий шелест — что-то вроде звука дождевых струй, — а когда Оленья Кожа обернулся, то увидел, что оба караульных упали и их головы откатились в сторону. При этом меч Канацзучи уже вернулся в ножны. Черт возьми! Этот малый определенно знал свое дело! Канацзучи бросил Фрэнку его ружье; тот поймал его одной рукой, после чего обменял длинный нож на свой пистолет. Японец вложил вакидзаси в ножны, Оленья Кожа убрал кольт в кобуру. Они двинулись к задней двери и замерли с обеих сторон от нее. — Не стоило бить меня так сильно, — проворчал Фрэнк. — Так натуральнее. — Хорошо, что мне не пришлось изображать мертвеца. Никто не появился — ни один из караульных на стычку не отреагировал. Фрэнк толкнул дверь, она оказалась открытой. Коридор освещали тусклые лампы, толстые ковры заглушали шаги. |
