|
— Напугать человека до смерти? Сделать так, чтобы избыточный выброс адреналина буквально разорвал сердце? — Да, я бы назвал это убийством. — Но как непосредственно могло оно осуществиться? Дойл покачал головой. — Может быть, он заметил корабельное привидение, призрак, бродивший по нижним палубам, — предположил Иннес. — Боже правый! Дойл уставился на него с широко открытыми глазами, словно его треснули деревянной колотушкой. — Ты в порядке, Артур? — Конечно, так оно и есть. Молодец, Иннес! — А что я сделал? — Ты разгадал головоломку, старина, — ответил Дойл, быстро увлекая его к ближайшему люку. — Правда? Позови снова того механика. Пусть захватит пожарный топор, молоток и лом. Пора поговорить со Штерном и капитаном Хоффнером. Механик посветил лучом фонаря в темное нутро багажного трюма, выхватив из нагромождения багажа запечатанную деревянную коробку. — Это ваша, мистер Штерн? — уточнил Дойл. — Да. — Конечно, мистер Конан Дойл, это весьма интересно, — с плохо скрываемым раздражением пробормотал капитан Хоффнер, — но я не вижу смысла в данном опыте… Дойл занес топор и одним коротким ударом раздробил крышку коробки. Штерн ахнул. Дойл наклонился, просунул руку сквозь щепки и извлек содержимое — большую квадратную пачку чистой белой бумаги. — По весу примерно равно вашей книге, — сказал Дойл Штерну, взвешивая пачку в руке. — Я не знал, клянусь, — запротестовал Штерн. — Я хочу сказать, я видел ее, я был в Лондоне, когда книгу упаковывали в ящик… — По-видимому, у вашего покойного партнера, мистера Зейлига, имелись отличные от ваших планы, что, возможно, и объясняет его нежелание покидать вашу каюту. — Можете вы объяснить, что все это значит? — требовательно спросил капитан Хоффнер. — Прошу вас немножко потерпеть, капитан. Я скоро все объясню, — сказал Дойл, положив бумагу и подняв топор на плечо. — А сейчас не соблаговолите ли сопровождать нас еще в одно место? Иннес? Иннес кивнул, и маленький механик — внутренне довольный зрелищем того, что его капитан, суровый приверженец дисциплины, идет на поводу у полоумного англичанина, — направился по лабиринту коридоров и люков к соседнему трюму, холодному и неприветливому сводчатому помещению. В воздухе висел запах разложения, благодаря ему бледный свет свисавших рядами с потолка тусклых лампочек казался призрачным и зловещим. — Позвольте поинтересоваться, что мы собираемся делать в морге? — спросил Хоффнер. Иннес посветил фонарем, и Дойл, распахнув один из морозильных шкафов, выкатил из него металлическую каталку, на которой под простыней лежал окоченевший труп. Дойл сдернул простыню с лица и бесстрастно оттянул нижние веки покойного Руперта Зейлига, открыв взору переплетение голубых и пурпурных сосудов. — В противоположность мнению вашего корабельного врача, утверждающего, будто покойный для его возраста был идеально здоров, осмелюсь заявить, что мистер Зейлиг страдал от сердечного недуга. |
