— Знаете, госпожа Ямада, это даже не смешно, — цедит Дайити через зубы. — Решили приколоться на следствием? Еще пятнадцать часов общественных работ!

И тут зло меня берет основательно.

— Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы вы попытались глянуть дальше собственного носа, детектив? Десять? Двадцать? — спрашиваю его самым стервозным тоном, на который способна.

Визгливые нотки, почерпнутые из арсенала подружек Красавчика Тана, действуют на мужские нервы, как электрошокер. Мужик от них сразу сатанеет. Хиро аж на месте развернуло, точно от хорошего удара в челюсть. Мне просто повезло, что я нахожусь по другую сторону стальной решетки.

— Что ты сказала?

— Окровавленный безумец, ускользнувший от всех погонь и обманувший несколько засад, словно заранее знал, где его ждут, так? Неуловимый чувак огромной силы и звериной жестокости. И очень хитрый, — перечисляю я. — Я верно излагаю?

Полицейские, все, кто есть в помещении, не только Дайити, безмолвно таращатся на меня.

— Он — одержимый. Хочешь верь, а хочешь не верь, дело твое, детектив. Но убить его можно только отделив от туловища голову, руки и ноги. Чем больше будет кусков, тем лучше, главное, чтобы их было больше пяти.

— Ямада, ты спятила? — вопрошает Хиро потрясенно.

Как же трудно быть пророком! Не верят ведь, не хотят люди верить в очевидные вещи. Не завидую я основателям мировых религий. Не спорю, как бизнес это удивительно прибыльное дело, но начинать его адски сложно.

Несколько томительных минут легавый недоверчиво рассматривает меня с головы до ног и обратно.

— Хочешь сказать, что собралась заняться экзорцизмом в доме покойницы? Поэтому угнала вертолет? А господина Макино позвала свечку подержать над пентаграммой?

Если скажу, что — да, Хиро либо вызовет скорую помощь, либо заставит изгонять демона прям в полицейском управлении, чего я, сами понимаете, не умею. Если скажу — нет, то как еще объяснить свое поведение? Черт, легавый меня в угол загнал.

— Хорошо, а как ты думаешь, зачем мне всё это понадобилось делать? — отвечаю я вопросом на вопрос — Убегать-угонять, ставить полгорода на уши. Чисто из бандитской лихости натуры?

А сама руки в боки, подбородок выше, спину ровнее, ноздрями пых-пых и каблучком пристукивать в такт. В отчаянном положении — нападай! Вот я и нападаю.

— А теперь серьезно, офицер, что ты собираешься предъявить мне, кроме оскорбления общественной морали? Создание аварийной ситуации на дороге или злостное нарушение правил дорожного движения? Валяй! Но учти, что за рулем сидела не я. На момент нашего с Джаретом… ухода из «Жемчужной башни» я не считалась задержанной или арестованной. — А дальше меня уже несет по всем кочкам: — По ходу, вы, господин детектив, вместо того, чтобы ловить опаснейшего преступника, занимались тут бог знает чем, — заявляю я. — Вам собственный отдел внутренних расследований впаяет коррупцию и неформальный контакт с представителями крупной организованной преступности. Верно, господин Макино? Мы же контактировали с офицером Дайити в неофициальной обстановке и при сомнительных обстоятельствах.

— Сто процентов, — подтверждает Кохей.

— А может быть, вы и сами каким-то образом связаны с преступной группировкой, — добавляю я сладкую маленькую вишенку на вершину этого «торта». — Кто знает, верно, господин Макино?

— Зрите в самую суть, госпожа Ямада.

Босс «Драконов» та еще заноза в заднице.