— Не знаю. Площадка узкая, неудобная. Бадья тяжёлая. Вагонетка тяжёлая. Не знаю.

— Всего одну минуту! — радостно кричит отец. — Одну минуту!

Он кричит, и проходящая старуха говорит:

— Внушение дочери даёт — и правильно. Совсем не слушаются теперь дети. Раньше было другое дело.

Старуха, шаркая тяжёлыми валенками с галошами, идёт дальше. Отец и Катя смеются над её словами.

— Вся операция занимает одну минуту! — повторяет отец. — Портрет Кудинова в газете печатали. Ты представь себе. Температура на площадке тридцать пять градусов жары. Пот ему глаза заливает. Схватил Павел ведро воды, окатился, стало ему прохладнее. Одежда прилипла, стоит до ниточки мокрый и кричит нам вниз: «Давай породу, черти!» За шесть часов смены — триста сорок подъёмов.

Пришёл Пашка на метро — деревенский парень, неграмотный, через улицу боялся переходить. Теперь работает, учится, мечтает стать мастером. А пока — ведро воды на себя и — каждый день рекорд.

Катя как будто видит тёмную, мокрую стену шахты, льётся вода, прижавшись к стене на узенькой площадке стоит человек и кричит: «Давай породу, черти!»

Орден в красной коробочке

В те далёкие годы мне приснился однажды удивительный сон.

Большой просторный зал с толстыми колоннами. Колонны блестят, и блестит жёлтый натёртый пол, как будто стеклянный. В нём отражаются огни, как в книге про Золушку. Люстры под потолком переливаются разноцветными искрами. Много людей, только они не танцуют в этом дворце. Они сидят на стульях и смотрят на сцену. А на сцене человек с небольшой доброй бородкой — Михаил Иванович Калинин, Председатель Президиума Верховного Совета. Перед ним на столе коробочки с орденами.

«Самый младший среди орденоносцев — вот эта девочка», — говорит Михаил Иванович Калинин и показывает на меня.

Все смотрят и улыбаются.

«Иди сюда», — зовёт Калинин и манит меня пальцем.

Я иду. Ноги двигаются медленно, гладкий паркет ускользает из-под ботинок. Я боюсь упасть, стараюсь идти быстро, а иду медленно. Но все ждут, и Михаил Иванович Калинин тоже ждёт. И всё-таки я подхожу к сцене и поднимаюсь по лесенке. И сейчас помню тёмно-оранжевые ступени этой лесенки, широкие доски, а на одной доске круглый след от сучка.

Михаил Иванович наклоняется ко мне и пожимает мою руку. У него рука тёплая, а у меня холодная.

«Ты награждена самым главным орденом», — говорит Калинин.

«А Мишка?» — спрашиваю я.

«Кто такой Мишка?» — интересуется Калинин.

«Это самый главный мальчишка в нашем дворе, — отвечаю я. Я и во сне знаю, что это не так, самый главный мальчишка в нашем дворе всё-таки Сашка Пучков. Но я твёрдо говорю опять: — Мишка — самый главный мальчишка в нашем дворе. Он носит беретку универсальную, и у него буква «М». «М» — это не потому, что «Мишка», «М» — это «метро».

«Я понимаю, — говорит Калинин Михаил Иванович. — «М» — это «метро».

Он даёт мне красную коробочку, я знаю, там орден. Вот сейчас я открою коробочку, а там лежит орден, самый настоящий.

Только коробочка почему-то не открывается. Я видела в киножурнале, Михаил Иванович Калинин вручал ордена ударникам в открытых коробочках. А мне почему-то в закрытой. А Мишке вообще нет.

«А Мишке?» — опять спрашиваю я.

Калинин смеётся. Он похож на деда Лёньки Леденчика.