получится, если  все полковники армии Ее Величества начнут сбегать со службы

на минуту-другую  раньше? Блейд полагал, что  ничего  хорошего  из этого  не

выйдет, а потому сидел и ждал, тоскливо уставившись в потолок.

     Когда  до восемнадцати  ноль-ноль  оставалось  десять секунд,  зазвонил

стаявший на  тумбочке  телефон. Несомненно,  Дж., решил  странник;  его  шеф

обладал почти магической  способностью разрушать  планы своих подчиненных по

части отдыха. Блейд поднялся, снова одернул пиджак и снял трубку.

     Конечно, это был Дж.

     -- Ричард, мой мальчик, -- проворковал он, -- как самочувствие?

     Подобное  обращение  означало,  что  разговор  неофициальный,  и  Блейд

сердито буркнул.

     -- Отвратительное, сэр.

     -- Я  думаю, на тебя влияет погода, --  глубокомысленно  заметил Дж. --

Эти унылые ноябрьские вечера...

     Странник хмыкнул. Когда он замерзал в снегах Берглиона, умирал от жажды

в пустынях  Сармы или  пробирался среди  радиоактивных  развалин брегганских

городов, погода и климат на  него  не  влияли. Но лондонские туманы и  сплин

безусловно страшнее любых ужасов, которые выпали на его  долга в иных мирах.

Так что Дж. в каком-то смысле был прав.

     -- Ты не заглянешь ко мне на минуту? -- прожурчал в трубке голос шефа.

     --  Слушаюсь,  сэр.  Сейчас  буду,  сэр, -- по-уставному ответил Блейд,

чувствуя, как сердце забилось сильней и  мышцы отозвались дрожью нетерпения.

"Минутки" Дж. иногда растягивались  на час, по  истечении которого вызванный

сотрудник мог очутиться в самолете,  вылетающем в Буэнос-Айрес, в Москву или

на остров  Борнео, но  сейчас Блейд  был  бы рад любому заданию. Он полагал,

однако, -- и не без  веских причин, -- что никакого задания не получит;  его

берегли,  как завернутую  в  вату елочную игрушку. Скорее всего, приглашение

Дж.  означало  полчаса  светской  болтовни,  пару  сигарет и  рюмку хорошего

коньяка.

     Блейд  пожал  плечами,  вышел  из  кабинета  и закрыл дверь на ключ,  с

ненавистью  покосившись  на  скромную табличку: "М-р Ричард  Блейд,  старший

эксперт отдела качества". Именно таким и был его официальный титул.

     Шагая по длинному, скупо освещенному коридору и поднимаясь по лестнице,

он размышлял о  состоянии  собственной нервной  системы  -- точнее,  о неком

сером веществе, таившемся под черепной коробкой. Там, в тиши и покое, лежали

мириады  нейронов,  соединенных   друг  с  другом  наподобие   ячеек  памяти

компьютера. По ним мчались  слабые  электрические сигналы -- опять же, как в

компьютере,  -- но  в точках контактов  скорость  их  прохождения падала; во

всяком случае, так утверждал Лейтон. Межнейронное сопротивление ограничивало

скорость  передачи  импульсов,  а это, в свою  очередь,  снижало способность

мозга к стремительной перестройке. Существовали, однако, уникальные личности

-- и Ричард Блейд относился к их числу, -- у которых этот резистивный эффект

был сравнительно низок;  и  все  они могли рассматриваться как потенциальные

кандидаты, способные путешествовать в иные измерения.