- Венька медленно спускался по лестнице. Ближе всего к нему стоял детина с дурацкой рыжей бородой. Детина смолил папиросу и глядел на Сотникова с наглой ухмылочкой.

   Венька подошел к нему близко-близко. Еще сантиметр, и они столкнулись бы кончиками носов.

— Ты извиниться не хочешь? — интеллигентно начал Веня.

— А ты не хочешь мне отсосать? — по-хамски ответил дальнобойщик.

— Но ведь ты не прав, — сокрушенно покачал головой Веня. — Положено извиниться.

— Что положено, то е...ут! — осклабился рыжебородый.

Веня развел руками: он честно пытался, по-мирному.

Не получилось, жаль.

   Сотников запрокинул голову и резко ткнул лбом детине в лицо. Зрачки рыжебородого сошлись к переносице, он приоткрыл рот и начал вяло заваливаться на спину. Венька послал ему вдогонку пару крепких ударов и отпрянул, словно художник, который решил полюбоваться только что сделанным мазком.

   Рыжебородый, раскинув руки, плашмя грохнулся на пол. Казалось, его дружки даже не поняли, что произошло. Они как стояли с папиросами в зубах вдоль стенки, так и продолжали стоять.

   —  Ты тоже не хочешь извиняться? — Венька вежливо обратился к парню, на стриженой голове которого забавно выделялись две макушки.

   Бритоголовый выхватил нож, вытянул перед собой руку, зверски оскалился, зарычал. Остальные не двинулись с места. Это хорошо. Поодиночке всегда легче, как орехи щелкать. Вот если бы скопом, тогда бы шансы уравнялись.

   Венька подпрыгнул и, выкинув вперед ногу, увесистой подошвой своего ботинка шарахнул бритоголового точнехонько в солнечное сплетение. Нож, описав в воздухе дугу, воткнулся в деревянные перила. Парень еще какое-то мгновение покачался на полусогнутых, после чего закатил глаза и рухнул рядом с рыжебородым.

   И третий дальнобойщик, на свою беду, не пожелал просить прощения. Сначала Венька ногой выбил у него изо рта папиросу, затем сильно хлопнул ладонями по его оттопыренным ушам и, схватив за шиворот, швырнул шоферюгу с лестницы. Тот, пересчитав подбородком все ступени, по инерции вылетел на середину холла и затих.

   — Ну? — Сотников опустил руку на плечо последнего, самого щуплого из четверых. — Ты тоже будешь упорствовать в заблуждениях? Это ведь нехорошо.

   — Не бейте меня, пожалуйста, — проблеял парень. — Я же вообще молчал, слова вам плохого не сказал.

   — Ладно, живи, — смилостивился Венька. -— Но никогда не обижай незнакомых людей.

   — Спасибо, — затравленно улыбнулся парень. — Спасибо вам большое.

   И он без размаха двинул локтем Веньке по горлу, в самый кадык. Это было так неожиданно, что Сотников не успел среагировать и тут же пропустил несколько сильных ударов в низ живота. У него перехватило дыхание, помутнело в глазах... Показалось даже, что в горле что-то хрустнуло...

  А щуплый, пританцовывая на пружинящих ногах, оказывался то слева, то справа от Веньки. Постоянно перемещаясь по тесной площадке, он бил коротко, но точно, и после каждого своего выпада ловко уворачивался от Венькиных кулаков.

   «Боксер, мать его... — мелькнуло в голове Сотникова. — Не меньше мастера спорта. Надо же так расслабиться...»

   Если дерутся боксер и рукопашник — побеждает рукопапшик, это аксиома. Но Венька не мог и близко подобраться к щуплому, тот будто был сделан из каучука, настолько резкими и непредсказуемыми были его движения.

   И все же Сотникову удалось подловить мерзавца. Он навалился на него всем своим весом, подмял под себя, прижал к полу, надавил коленом на позвоночник.