Со мной не впервые случилось такое «попадание в яблочко». Похоже, я начинаю предугадывать недобрые фокусы безумного мира, не всегда конкретно, вот как сейчас, лишь общее направление, но, как говорится, лиха беда начало! Правда, у всякого изощренного фокусника в рукаве всегда припасена пара сюрпризов…

Посторонние мысли мелькали в голове мимолетно, фоновыми обрывками. Я уже поднаторел в боевой обстановке отодвигать назад общие размышления и сосредоточиваться на текущем действе. То есть практически наловчился в нужные моменты прерывать внутренний диалог. Точнее, он уже сам как-то почти всегда останавливался в экстремальных обстоятельствах… Этакий симбиоз: сознание не мешает телу выполнять его работу. А тело, понятно, служит сосудом для сознания.

Так недалеко и до полной гармонии, ха-ха. Как у йогов. Или у монахов?

Вот бы еще вместо всей этой мути, бесконечных изменений пространства и нескончаемых полчищ мутантов, всего этого отчужденного уродства увидеть нормальных животных и пасторальные пейзажи! Перебраться бы в какой-нибудь милый домик, в уединенное местечко среди зеленых холмов и пушистых облаков, наслаждаться свежим воздухом и жить-поживать в душевном спокойствии и равновесии… Да уж, раскатал губу. А кто на моем месте о таком не мечтал бы, спрашивается?..

Я уже почти выскочил за пределы корпуса, как неведомая сила повлекла меня назад. Напоминало огненную жуть на кладбище, только та была не такой огромной. Сейчас мне оставалось лишь бессильно грести руками снег — схватиться не за что, а прожорливая аномалия неумолимо подтягивала к себе. Я заскрипел зубами от яростной злости и вложил всю массу своего тела в отчаянный рывок на волю. Но пока тяга продолжалась, я ничего кардинально поделать не мог, мое сопротивление мало что значило.

Однако размер аномальности пульсирующе уменьшался, а в момент каждого сокращения хватка чуть слабела. И я, напрягаясь на максимуме, отползал на метр-другой, отвоевывал часть пути. А потом опять обрушивался всесильный засасывающий шквал, и я опять бросал все силы на то, чтобы хотя бы просто удержаться на месте. С каждым разом притяжение становилось все мощнее, ресурсы моего организма истощались… Но я все же продвигался за пределы корпуса.

В один из интервалов добрался до сегмента наружной стены. Когда ОНО снова принялось вдыхать в свое нутро все вокруг, я вжался всем телом в торчащий из земли с внешней стороны выступ. Дрожал там, как щенячий хвостик и, кажется, шептал молитвы на неведомом языке…

В памяти воскрес образ незабвенной Нелли. Я уже давно изобрел спасительный метод: в минуту смертельной опасности думай о хорошем! Тогда и умирать становится не страшно — ведь если даже и умрешь, то в последние секунды видя свет.

Но вот хватка аномальности стала ослабевать, и я пополз прочь, теперь выбраться из сферы притяжения казалось не таким уж нереальным вариантом. Надо лишь поднажать… Радиус охвата энергетического «пылесоса» ограничивался территорией главного корпуса электростанции и небольшой прилегающей площадки… Следующим порывом снесло тот обломок руин, за которым я только что прятался, но мне уже удалось дотянуть в периферийную зону влияния, один рывок, и все… Только бы не подкоситься именно на финальном рывке, не попуститься преждевременно или, наоборот, чересчур не перенервничать.

— Давай, у тебя получится!!!

И я не затормозил, наоборот, ускорился.

Не знаю, кто это кричал, возможно, я сам. Но голос, мне показалось, точно прозвучал не в голове, как стало привычным с тех пор, как я уехал из Гордого. Неужели я впервые услышал его в реальности! Или это не реальность? Я как бы находился в трансе, время вокруг меня замедлило свой ход. Что-то вроде этого, я слышал, способны испытывать некоторые умирающие люди, и на грани меж жизнью и смертью они общаются с призраками.

Мое сердце пульсировало в такт чудовищной энергетической махине, и я вдруг заподозрил, что у нас с ней схожие сущности.