Уже в коридоре Крест спросил самого себя: «Ведь я же не получаю от этого удовольствия? Ведь правда же?»

И он сам же себе ответил: «Конечно же, нет. Все под контролем. Все в норме».

4

– Странное место, – сказал майор Афанасьев про «Пельменную», куда завел его Бондарев. – Странное, но... Что‑то в этом есть такое... Успокаивающее.

– Да, – согласился Бондарев. – Я тоже это заметил.

Он подумал, что внутри этого подвального помещения время как будто остановилось, поэтому спешить и суетиться не было смысла. Можно было поговорить о том, что уже случилось и чего не исправить ни спешкой, ни суетой.

– Тут недавно из газеты звонили, – вспомнил Афанасьев, откручивая пробку купленной по дороге поллитры. – Тоже интересовались тем случаем. Я еще подумал – что это они вдруг? Столько лет прошло...

– Бывает, – сказал Бондарев. – Надо же им о чем‑то писать. Так я не понял, ты точно помнишь, что не стрелял в этого гада?

– Мне нечем было стрелять, – с досадой вздохнул Афанасьев. – Поэтому он ушел целый и невредимый.

– А он говорил, что его ранили. Подстрелили на бегу.

– Врет, сволочь. Все они врут. Хотят на жалость пробить. Они сразу начинают жизнь ценить – когда их поймают. Свою жизнь.

Афанасьев испытующе посмотрел на прозрачную жидкость в граненом стакане, залпом выпил и некоторое время молча смотрел в некую точку за спиной Бондарева, словно там стали разворачиваться приковывающие его взгляд картины.

– Зря ты меня сюда привел, – сказал он затем. – И налил ты мне зря. Я сегодня уже достаточно наговорил. Достаточно навспоминал. Это, как в пропасть смотреться – глядишь, глядишь, а дна все нет и нет. И ты уже не можешь выбраться наверх... Проще упасть вниз.

– Расскажи мне про Настю, – сказал Бондарев, словно и не слыша Афанасьева. – И про ее мать. Что случилось потом.

– Я же говорю, хватит на сегодня...

– Настя умерла?

– Что?

– Тот человек вернулся и убил Настю?

– Нет, – сказал Афанасьев и тут же поправился: – Не знаю...

Он посмотрел на Бондарева, и в зрачках его было изумление от простой и страшной мысли, которая почему‑то раньше не приходила майору в голову.

– Ты думаешь, что это был один и тот же человек?

– Я не знаю, – сказал Бондарев. – Я вообще не знаю, что случилось потом. Расскажи мне.

– Но тогда за что нам все это? Зачем? Почему? – Глаза Афанасьева стали влажными, и в них блестела искренняя обида и непонимание. – Что такого сделал я или Светлана? Или Настя? Что мы такого сделали, что с нами происходят такие вещи?!

– Я тоже хочу в этом разобраться, – сказал Бондарев. – Расскажи мне.

Афанасьев глубоко вздохнул, словно набирая воздуха в легкие перед нырком в темную холодную бездну...

И они нырнули.

Глава 24

Привет от Левана

1

Мезенцеву не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – в этом году у него острых ощущений окажется достаточно и без путевки, и без выезда в другие регионы. Что называется, с доставкой на дом. Правда, ощущения эти могли быть несколько иного плана, острее острого, но тем не менее...

Началось с того, что Лена никак не могла отыскать Левана. Звонки по старым номерам неизменно приводили либо к синтетическому голосу с радостным сообщением о том, что набранный номер не существует, либо к бесконечному сериалу длинных гудков.