|
С восторгом наблюдаю, как кассирша раскладывает мои денежки по стопочкам. – У вас тут семнадцать разных валют, – наконец удивленно констатирует она. – Мы много путешествовали, – поясняю я. – И сколько это будет в евро? Пока она что-то считает на калькуляторе, меня одолевает нетерпение. А вдруг курс валюты какой-нибудь страны сильно изменился! В мою пользу, конечно. Не исключено, что у меня теперь целое состояние! Потом мне становится немного стыдно. Это ведь не только мои деньги, они и Люку тоже принадлежат. Будет больше сотни евро – отдам половину Люку. Все по-честному. И у меня еще пятьдесят останется! Неплохо, я же эти деньги, можно сказать, нашла. – За вычетом комиссии… – женщина поднимает глаза, – семь сорок пять. – Семьсот сорок пять евро? – Я шалею от радости. Ого, кто бы мог подумать, что я такая богачка! Вот так-то! Не зря говорят: пенни фунт бе-режет. Ну надо же… И на подарок Люку хватит, и на пару туфель от «Миу-Миу». – Не семьсот сорок пять, – кассирша показывает мне исписанный листочек, – а семь евро и сорок пять центов. Улыбка сползает с моего лица. Не может быть. – Семь евро и сорок пять центов, – терпеливо повторяет она. – Какими купюрами выдать? Семь несчастных евро? Выхожу я из гостиницы, естественно, в самых оскорбленных чув-ствах. Ну не может такой ворох настоящих денег стоить всего семь евро! Уму непостижимо. Я же этой тетке объяснила: в Индии за эти рупии можно купить целую машину… или даже дворец. А она и бровью не повела. Мало того, еще заявила, что и так все посчитала по щедрому курсу. Эх. Но семь евро лучше, чем ничего. Может, на «Миу-Миу» будет скидка 99,9 процентов. Иду по улице, сверяясь с картой, которую мне вручил консьерж в гостинице. Такой понят-ливый оказался! Я ему сказала, что хочу взглянуть на достопримечательности Милана, а он да-вай расхваливать какие-то картины и да Винчи. Пришлось уточнить, что меня интересуют ше-девры современного итальянского искусства, и тогда мне рассказали про автора каких-то короткометражек о смерти. Но стоило лишь тонко намекнуть, что в моем понимании искусство – это всемирно извест-ные марки вроде «Прада» и «Гуччи», как консьерж буквально просиял. И показал мне на карте «золотой квартал» – мол, там полным-полно шедевров, которые я смогу «по достоинству оце-нить». День сегодня ясный, с легким ветерком. В лучах солнца сияют витрины и окна авто, мимо с жужжанием проносятся мотороллеры. Классный город Милан. И у всех прохожих, буквально у каждого, даже у мужчин, и темные очки, и сумка – только от самых известных дизайнеров! На секунду я даже задумалась, а не купить ли мне в подарок Люку сумочку вместо ремня. Потом представила, как он входит в офис с шикарной барсеткой на запястье… Хм, ремень все же лучше. Тут я замечаю прямо перед собой девушку – в кремовом брючном костюме, изящных бо-соножках и розовом мотоциклетном шлеме с отделкой «под леопарда». Красотища – глаз не оторвешь! Мне бы такой шлем! «Веспы» у меня нет, конечно, но ведь это не значит, что я не могу носить мотоциклетный шлем. И все бы говорили – та девушка в мо-тоциклетном шлеме. И пользы хоть отбавляй: прекрасная защита от уличных грабителей! Надо бы спросить, где она его купила. – Экскузе муа, мадемуазель! – окликаю я девицу. Ого, как я быстро освоилась с языком! – Жадор вотр шапо! Мне отвечают удивленным взглядом и исчезают за углом. Невежливо с ее стороны. |
