|
– А в Африке жарко? – Ужасно, – улыбаюсь я. – Не выношу жару, – качает головой Дженис. – Всю жизнь терпеть ее не могла. Даже когда мы были во Флориде. – Она вдруг оживляется: – А вы в Диснейленд ездили? – Э… нет. – Ну ничего, – сочувствует Дженис, – может, в другой раз! В другой раз? Когда мы еще найдем время, чтобы пропутешествовать годик по миру? – Похоже, отпуск удался на славу, – подбадривает она меня. «Это был не отпуск! – так и хочется крикнуть мне. – Это было настоящее путешествие!» Ну в самом деле! Представляете, если бы Христофора Колумба встретили дома со словами: «Ой, Христофор, а ты Диснейленд видел?» Я оглядываюсь на маму с папой, но они нас даже не слушают. Стоят возле раковины, и мама что-то нашептывает папе. Ох, не нравится мне это. Что-то тут нечисто. Смотрю на Люка – он внимательно наблюдает за моими родителями. – Мы привезли вам подарки! – громко объявляю я и тянусь к дорожной сумке. – Мама, па-па, поглядите, что здесь! С трудом вытаскиваю из сумки деревянную маску южноамериканских индейцев и вручаю маме. Маска в виде собачьей морды с большими клыками и огромными вытаращенными глаза-ми. В общем, впечатляющая вещица. – Из Парагвая! – с гордостью добавляю я. Чувствую себя опытной путешественницей. Вот, привезла образец туземного ритуального искусства из далекой Америки в родной Оксшотт. Вдумайтесь, много ли моих соотечественников видело такое? Может быть, эту маску у меня даже попросят для музея! – О господи! – Мама нервно вертит маску в руках. – Что это? – Ритуальная маска индейцев племени чиригуано, да? – спрашивает Дженис. От удивления я столбенею. – Вы что, бывали в Парагвае? – Нет, что ты, милочка. – Она отпивает глоточек кофе. – Просто такие же есть в магазине «Джон Льюис». – В магазине… «Джон Льюис»? – выдавливаю я. – Да, в Кингстоне. В отделе подарков, – улыбается она. – В наши дни у «Джона Льюиса» можно купить что угодно! – Говорят, у них даже без распродаж все раскупают, – добавляет мама. Не может быть. Я волокла эту бандуру шесть тысяч миль. Думала, привезу домой экзоти-ческую и уникальную вещь. А ее, оказывается, можно преспокойно купить в соседнем магазине! Мама замечает мое огорчение. – Дорогая, но твоя-то маска – самая настоящая! – быстро говорит она. – Мы ее поставим на полку над камином, рядом с папиными призами за гольф. – Ладно, – угрюмо соглашаюсь я. Перевожу взгляд на папу. Но он стоит у окна, погру-женный в свои мысли. Отдам ему подарок попозже. – А у вас здесь как дела? – спрашиваю я, принимая из маминых рук чашку с кофе. – Как Мартин? Как Том? – У обоих все нормально, спасибо! – отвечает Дженис. – Том на время переехал к нам. – А-а, – понимающе киваю я. Том, сын Мартина и Дженис, не слишком удачно женился. Его жена, Люси, ушла от него, потому что он не согласился сделать татуировку, как у нее. – Дом они продали, – грустно сообщает Дженис. – Кстати, очень выгодно. – Он все еще переживает? Мама с Дженис переглядываются. – Том с головой ушел в свои увлечения, – наконец произносит Дженис таким тоном, слов-но оправдывается. – Старается не сидеть сложа руки. Сейчас вот занялся столярным ремеслом. Столько всего понаделал! Три садовые скамьи… две кормушки для птиц, а теперь вот строит двухэтажную беседку! – Ого! – вежливо восторгаюсь я. |
