|
– Ясно, – отвечаю я, все еще притворяясь веселой. Но на самом деле мне давно уже не по себе. Нет, не о гольфе папа думает. Что он скрыва-ет? Что здесь вообще творится? И тут я вспоминаю о той женщине, которую видела с родителями на улице. Пока они не сбежали обратно за угол. – А… кто эта женщина, которая была с вами? – спрашиваю я как ни в чем не бывало. – Там, на улице? С таким же успехом я могла бы взорвать бомбу. Маму с папой будто парализовало. До смерти перепуганные, они переглядываются и отводят глаза. – Женщина? – наконец произносит мама. – Какая женщина? Грэхем, ты кого-нибудь ви-дел? – Может быть, Бекки имеет в виду… прохожих, – бормочет папа. – Ах да! – Опять этот фальшивый тон. – Помню, проходила мимо какая-то дама. Совер-шенно незнакомая. Наверное, ты о ней и говоришь, дорогая. – Понятно. Пытаюсь улыбнуться, но мне уже по-настоящему тошно от этой комедии. Мама с папой мне врут? – Ну… вам пора! Идите, веселитесь. Когда за ними закрывается дверь, я с трудом удерживаюсь от слез. Как я ждала этого дня! А теперь жалею, что мы вообще вернулись домой. Никто нам даже не обрадовался. И мои суве-ниры никакая не редкость и не экзотика. И с родителями что-то неладное. Отчего они такие странные? – Хочешь еще кофе? – спрашивает Люк. – Нет, спасибо. – Я тоскливо шаркаю ногой по полу. – Бекки, ты расстроилась? – Да, – еле слышно шепчу я. – Немного. Я думала, все будет по-другому. – Иди ко мне. – Люк разводит руки, и я прижимаюсь к нему. – А чего ты ожидала? Что они все бросят и закатят в нашу честь праздник? – Нет, конечно! – Я замолкаю и поднимаю голову. – Вообще-то… да. Броде того. Нас так долго не было дома, а встретили нас, будто мы выскочили в магазин на пару минут. – Сюрприз – это всегда лотерея, – наставительно объясняет Люк. – Нас ждали только через пару месяцев. Неудивительно, что к встрече никто не подготовился. – Знаю, но дело не только в этом. Я вздыхаю. – Люк, тебе не показалось, что мама с папой… что-то скрывают? – Показалось. – Да?! Я в полной растерянности. А я-то надеялась, что он скажет по своему обыкновению: «Нет, Бекки, тебе почудилось». – Тут явно что-то случилось. – Люк замолкает. – И я догадываюсь, в чем дело. – В чем? – Я уже устала удивляться. – Думаю, женщина, которую мы с ними видели и о которой они не хотят говорить, – агент по продаже недвижимости. Наверное, твои родители задумали продать дом. – Продать дом? – ужасаюсь я, – Но почему? Это же замечательный дом! Лучше не найдешь! – Ты переехала, а для них он слишком велик. – А почему мне никто ничего не сказал? Я же им дочь, единственная! Уж мне-то могли бы довериться! – В расстройстве я почти кричу. – Наверное, не хотели тебя огорчать. – Я бы не огорчилась! – негодую я. И тут же понимаю, что уже огорчена. – Ну и огорчилась бы, подумаешь. А скрытничать-то зачем? Высвобождаюсь из объятий Люка и подхожу к окну. Даже думать невыносимо, что мама с папой решили продать наш дом, С тоской оглядываю сад. Нет, с ним родители не расстанутся. Просто не смогут. Папа так холил и лелеял свои бегонии! Вдруг я замечаю в соседнем саду Тома Вебстера. На нем джинсы и футболка с надписью «Меня бросила жена и оставила только эту паршивую футболку». Том тащит здоровенную дос-ку. Ну и свирепый же у него вид. |
