— Прекрати свою дурацкую игру! — резко сказал Кровас — Я не один из ваших мишеней. И сними с глаз эту дурацкую повязку.

Мышатник, повиновался и стоял теперь, неуверенно улыбаясь. Уверенность все быстрее покидала его. Решительно, план его не был таким блестящим, как ему казалось.

Кровас подался вперед и спокойно, но намеренно подчеркивая каждое слово, спросил:

— Если вам было так приказано, то почему тогда вы, когда я вас увидел, подслушивали под дверьми?

— Мы увидели, что храбрые воры выскакивали из этой комнаты — с готовностью ответил Мышатник — Боясь, что Союзу угрожает какая-то опасность, мы с товарищем решили узнать, что происходит, готовые прийти на помощь.

— Но то, что мы увидели и услышали, только озадачило нас, великий сэр — весьма уверенно вставил Фафхрд.

—. Тебя я не спрашиваю, пьянчужка. Будешь отвечать, когда к тебе обратятся — прикрикнул на него Кровас. Потом снова повернулся к Мышатнику: — Ты, хитрый мошенник, более сообразительный, чем подобает людям твоего ранга. Бродяги собираются защищать воров! Ну и ну! Я намерен выпороть вас за шпионаж, еще раз за пьянство и еще раз за вранье.

Мышатник в мгновение ока понял, что дальнейшие дерзости, а также вранье подходят изменившейся ситуации больше, чем подобострастие.

— Я действительно хитрый бродяга, сэр — самодовольно сказал он. Потом лицо его помрачнело — Но теперь я вижу, что настало время, когда я должен выложить всю правду. Дневной Хозяин подозревает заговор против вас со стороны одного из самых высокопоставленных и близких — к нему лейтенантов — того, кому вы так доверяете, сэр, что ни за что бы нс поверили. Он рассказал нам все и приставил меня и моего товарища тайно охранять вас, причем мы должны играть роль неотесанных деревенщин.

— Еще более наглая ложь! — воскликнул Кровас, но Мышатник заметил, как побледнело его лицо. Привстав со стула, Кровас спросил:

— Какой лейтенант?

Мышатник усмехнулся. Двое охранников бросили на них любопытные взгляды, слегка ослабляя хватку. Те двое, что держали Фафхрда, казались искренне заинтригованными.

Мышатник холодно спросил:

— Вы спрашиваете меня как честного шпиона или как добросовестного лгуна? Если как последнего, то я и отвечать не стану.

Лицо Кроваса потемнело.

— Вой! — крикнул он. Из-за занавеса, закрывающего вход во внутренний зал, появился темнокожий юноша, уроженец Клешита, одетый в одну лишь тунику. Он опустился на колени перед Кровасом, а тот приказал:

— Вызови моего колдуна и воров — Слевийяса и Фиссифа.

Темнокожий юноша стрелой метнулся в коридор.

Поколебавшись мгновение, Кровас ткнул пальцем в сторону Фафхрда.

— А ты что знаешь об этом, пьяница? Будешь поддерживать своего напарника в его небылицах?

Фафхрд лишь напустил хмурость на лицо, сложил руки, насколько это позволяла хватка его стражи, так что его обмотанная тряпками шпага оказалась прижатой к телу. Потом он поморщился, ибо ощутил боль в затекшей правой ноге, о которой совсем забыл.

Кровас поднял сжатую в кулак руку и сам встал со стула. Вероятно, его действия были прелюдией к внушающему страх приказу — возможно о том, что нужно бы пытать Фафхрда и Мышатника. Но в этот момент в комнату проскользнул Христомило. Он продвигался быстрыми, но очень короткими шажками, но как бы быстро он ни шел, его черный плащ висел над мраморным полом недвижимо, не колеблясь.

Его появление вызвало замешательство. Глаза всех присутствующих устремились на него.