|
Если этот документ станет известен, правительство христианских демократов падет и Италией будут управлять социалисты и коммунисты. Инспектор Веларди согласен со мной, что нужно сделать все возможное, чтобы предотвратить это. Так что он готов помочь Гильяно скрыться вместе с Завещанием при условии, что оно не будет опубликовано. - Вы видели это Завещание? - спросил Майкл. Интересно, знал ли об этом отец. В инструкциях такой документ никогда не упоминался. - Я знаю его содержание, - сказал дон Кроче. - Если бы решал я, то приказал бы убить Гильяно, и плевать на Завещание, - резко сказал инспектор Веларди. Стефан Андолини взглянул на инспектора с такой откровенной и неистовой ненавистью, что Майкл понял: этот человек столь же опасен, как и сам дон Кроче. Андолини сказал: - Гильяно никогда не сдастся, и ты не тот человек, который уложит его в могилу. Лучше побереги себя. Дон Кроче поднял руку, и за столом воцарилось молчание. Он медленно заговорил, обращаясь к Майклу и игнорируя остальных: - Возможно, я не смогу сдержать обещания, данного твоему отцу, и не передам тебе Гильяно. Почему дон Корлеоне связывается с этим делом, сказать не берусь. Можно не сомневаться, у него есть на то свои причины, и причины веские. Но что я могу поделать? Сегодня после обеда отправляйся к родителям Гильяно, убеди их, что сын должен довериться мне, и напомни этим славным людям, что именно я освободил их из тюрьмы. - Он помолчал. - Может быть, тогда мы сумеем помочь их сыну. За время ссылки и скитаний у Майкла развился животный инстинкт - ощущение надвигающейся опасности. Ему не нравился инспектор Веларди, он опасался жестокого Стефана Андолини, отец Беньямино приводил его в содрогание. Но наиболее тревожные сигналы в его мозг поступали от дона Кроче. Все сидевшие за столом, даже собственный брат дона Кроче отец Беньямино, понижали голос, когда разговаривали с ним. Они пригибались к нему в ожидании его слов, даже переставали жевать. Слуги вертелись вокруг него, словно вокруг солнца, охранники, разбросанные по саду, не выпускали его из поля зрения, готовые по команде вскочить и разорвать любого на куски. - Дон Кроче, я здесь, чтобы следовать вашим пожеланиям, - сказал осторожно Майкл. Дон с удовлетворением кивнул крупной головой, барственно сложил руки на животе и сказал громким тенором: - Мы должны быть абсолютно откровенны друг с другом. Скажи мне, как ты планируешь вывезти Гильяно? Говори со мной, как сын с отцом. Майкл бросил взгляд на инспектора Веларди. Он никогда не будет откровенен в присутствии главы тайной полиции Сицилии. Дон Кроче тут же все понял. - Инспектор Веларди во всем следует моим советам, - сказал он. - Можешь доверять ему так же, как и мне. Майкл поднес к губам бокал с вином. Поверх его кромки он видел наблюдавшую за ними охрану - зрителей на спектакле. Он заметил, как исказилось лицо инспектора Веларди, которому не понравились слова дона при всей их дипломатичности; из них явствовало, что дон Кроче командовал и им, и его службой. Майкл увидел неодобрительное выражение на жестоком большегубом лице Стефана Андолини. Лишь отец Беньямино, не желая раскрываться под его взглядом, сидел, склонив голову. Майкл выпил бокал мутноватого белого вина, и слуга немедленно наполнил его вновь. Внезапно сад показался Майклу опасным местом. |
