|
– Ну, входите! – Терпение Овертона иссякло. – Да скорее же! Эндрю вошел в палату. И замер на месте. Глаза его широко раскрылись. – Зря вы со мной не поспорили, доктор Джордан, – раздался из за плеча голос дежурного врача. – Ни за что бы не поверил, не будь я сам тому свидетель. – Мне и самому трудно в это поверить, – тихо ответил Эндрю. С кровати, слегка приподнявшись, ему улыбалась Мери Роуэ. Она была в полном сознании и даже надела синюю кружевную ночную рубашку. И хотя улыбка была слабой, да и чувствовала себя Мери явно неважно, это было таким контрастом по сравнению с ее критическим состоянием ночью, что казалось настоящим чудом. В руках у Мери была пластмассовая чашка: она пила воду. Желтоватый оттенок кожи, еще такой темный вчера, сегодня был значительно светлее. Как только Эндрю вошел в палату, муж Мери вскочил на ноги. Руки его протянулись к Эндрю, на лице сияла широкая улыбка. – Как я вам благодарен, доктор! Огромное спасибо! – И когда Эндрю пожимал ему руку, кадык на горле у Джона Роуэ, как и раньше, запрыгал вверх вниз. – Благослови вас Бог, доктор, – тихо, с молитвенной страстью добавила со своей койки Мери. Теперь наступила очередь дежурного врача практиканта. Овертон тискал руку Эндрю, приговаривая: “Поздравляю, поздравляю!” И при этом, что было вовсе не типично для него, добавил “сэр”. Эндрю был искренне поражен, увидев, как на глаза грубоватого техасца навернулись слезы. Тут в палату влетела миссис Ладлоу – старшая медсестра по этажу. Обычно сдержанно деловитая, сейчас она словно излучала сияние. – Вся больница уже знает, доктор Джордан. Все только о вас и говорят. – Да постойте же, – сказал Эндрю. – Все дело в новом лекарстве, лотромицине. Мне его привезли. И я тут… – Для всех нас, – ответила медсестра, – вы герой. Будь я на вашем месте, отказываться бы не стала. – Я велел провести анализ крови, – сообщил Эндрю практикант. – Результат показал, что уровень аммиака почти нормализовался. И билирубин не поднимается, так что дальнейшее лечение проблем не составит, – “Просто невероятно!” – добавил Овертон, на этот раз про себя. – Я рад за вас, Мери, – сказал Эндрю, и тут его осенило: – Кто нибудь видел эту девушку – агента из “Фелдинг Рот”? Мисс Дегрей? – Она была здесь чуть раньше, – ответила медсестра Ладлоу. – Может быть, пошла в перевязочную. – Извините, – сказал Эндрю и вышел в коридор. Селия Дегрей ждала его там. Она успела переодеться после вчерашней ночи. На лице девушки играла мягкая улыбка. Пока они рассматривали друг друга, Эндрю почувствовал возникшую между ними неловкость. – Вам куда больше к лицу сухие волосы, – сказал Эндрю. – Да и вы не такой злой и колючий, как вчера. Наступила пауза. – Вы уже слышали? – наконец прервал молчание Эндрю. – Да. – Они все, – Эндрю кивнул в сторону палаты Мери, – благодарили меня. Но благодарить то мы должны вас. – Лечащий врач – вы, – с улыбкой ответила девушка. И тут словно стена между ними рухнула: они и смеялись, и плакали одновременно. А в следующую секунду, к своему великому удивлению, Эндрю заключил ее в объятия и расцеловал… Месяц спустя, в присутствии нескольких близких друзей и родственников, доктор Эндрю Джордан и Селия Дегрей поженились. Свадьба была скромной. На борту самолета “Пан Америкэн”, следовавшего рейсом 206 в Нью Йорк, были свежие номера газеты “Нью Йорк тайме”. |
