|
- У вас здесь очень мило, - машинально проговорил Люлю. Мраморная доска комода треснула в нескольких местах, в тазу валялось мокрое полотенце со следами губной помады. Люлю Моблан с удовольствием обозревал эту неприглядную конуру: здесь он соприкасался с отребьем общества. Отребьем он считал всех бедняков. Он остановился перед двумя рисунками, прикрепленными к стене кнопками: на этих рисунках, сделанных сангиной, малютка Дюаль была изображена голой. Люлю повернулся к кровати и вопросительно посмотрел на Сильвену. - Я позировала художникам, - пояснила она. - Конечно, не в мастерской, а в художественной школе! Ведь надо же чем-то жить. - Талантливо, талантливо, - пробормотал он, снова повернувшись к рисункам. Он продолжал разглядывать комнату. Ничто в ней не говорило о присутствии мужчины, во всяком случае - недавнем. Люсьен опустился на стул возле кровати и кашлянул, чтобы прочистить горло. - Вчера вечером мы славно повеселились, - сказал он, почесывая подбородок. - О да, чудесно было! - подхватила девушка. Голова у нее сильно болела. - Я, кажется, был немного... навеселе, - продолжал Моблан. - Должно быть, наговорил вам кучу глупостей. Сильвена в замешательстве смотрела на него; при дневном свете он показался ей еще противнее, чем вечером: она никак не могла привыкнуть к буграм у его висков и к грушевидному черепу, к безобразию, порожденному акушерскими щипцами и придававшему этому почти шестидесятилетнему человеку вид недоношенного ребенка. "Наконец-то я поняла, на кого он похож, - подумала она. - На гигантский зародыш". Чтобы отвлечься от этих мыслей, она принялась внимательно разглядывать его широкий черный галстук, обхватывавший высокий крахмальный воротничок, его модный черный пиджак, распахнутое пальто, брюки в серую полоску. Несмотря на свое уродство, богато одетый Люлю наполнил комнату атмосферой довольства и благополучия. - Вы всегда так наряжаетесь по утрам? - спросила Сильвена. - Нет, сегодня я тщательно оделся потому, что отправляюсь на похороны. - Он взглянул на часы. - К вам я ненадолго. И тотчас же Сильвена почувствовала прикосновение его пальцев к своей руке. - Мне нравятся скромные, благоразумные девочки, - прошептал он хриплым голосом. - Вы меня сразу расположили к себе. Его рука поднималась выше, проникла в вырез рубашки, холодная накрахмаленная манжета скользнула под мышку, длинные пальцы старались нащупать грудь. - О, какая она маленькая, - разнеженно пробормотал Люлю, - совсем, совсем еще маленькая. Сильвена схватила его руку и отбросила на одеяло. - Нет, нет, - сказала она. - Вы тоже должны быть благоразумны. Но рука проникла под одеяло и медленно заскользила по ее бедру. "Не трудно будет вовремя его остановить, - подумала малютка Дюаль, - но все же придется ему кое-что разрешить, ведь он для того сюда и явился". |
