— Легко потерять, да трудно найти, — грустно проскрипел носатый дедушка.

— Знали бы, что такое стрясётся, не поехали бы сюда, — выдавила бабка, и толстое лицо её прорезали брезгливо-властные морщины у рта.

— Да бросьте вы, — сказал Виктор Михайлович. — Зачем так убиваться? Одно посеяли, другое закажем… Получше этого будет!

— Заказать-то закажем, но я так привыкла к нему. — Вера Аркадьевна вдруг всхлипнула, вытерла платочком нос и положила на стол смуглую руку, безымянный палец которой был без кольца… — Видите, нет его, нет… Не могу поверить… Словно себя потеряла.

Она и вправду потеряла что-то гораздо большее, чем это кольцо. Потеряла свою лёгкость, беззаботность, весёлость, и её смуглые плечи, прямая шея, маленькие уши с золотыми серьгами, небольшой с горбинкой нос и очень красивые, мягкие, бархатные глаза — все это оставалось при ней, но было уже не таким ярким, броским и уже не излучало радости.

— Может, ещё найдётся, — сказал Алька. — Не ты первая потеряла. И часто находили. Особенно спасатели со станции. У них большой опыт по этой части.

— Иголку в стогу сена найти легче — море-то какое! — подал голос дедушка.

— Думайте о лучшем, не поддавайтесь панике, — сказал Виктор Михайлович, с аппетитом грызя ножку цыплёнка. — Не то теряют люди… Сами-то живы-здоровы? Одни твои переживания, Вера, стоят три таких кольца. Уж поверь мне! Плюнь на него.

— Это на обручальное плюнуть? — вскинула мокрые ресницы Вера Аркадьевна. — Что ты говоришь, Витя…

— Береги себя, а не то, что на тебе. То, что на тебе, дело наживное. А мы с тобой, сама знаешь, не из ленивых…

— А память о нашем с тобой дне?

— Чепуха всё это. Условность! Кусочек дорогого металла — и всё! Заменим его другим кусочком, только более дорогим — и всё будет в порядке. Та же память. Возьми себя в руки.

— А как бы вы отнеслись к этому, Валентина Петровна, случись такое у вас? — спросил вдруг Виктор Михайлович.

Мама пожала плечами:

— Было бы жаль, конечно. Да что поделаешь? Как-нибудь пережила бы…

— Слышишь, Вера? Очень точно сказано.

Вера Аркадьевна махнула рукой. Внезапно в разговор вступил Васин папа. Он как-то странно, чуть виновато и смущённо улыбнулся, как будто заранее просил не обижаться на него, если что-то скажет не так:

— А если попросить Макарку, а? Первоклассный ныряльщик… Я вот очки свои по ротозейству утопил, так он в несколько минут…

— Отыскал? Что вы говорите! — не поверил Виктор Михайлович. — А кто это?

— Да один мальчишка… Помнишь, был у нас в гостях… — напомнил Алька.

— Ага, вспомнил! Так вы думаете, он сумеет?

— Саша пошутил, — вмешалась Васина мама. — Если кольцо потеряно возле буя — там же глубоко, Макарка не донырнёт. Уж если такой опытный спасатель, как Митька, не найдёт, то Макарка и подавно. Да и мало ли что с ним может случиться… Не стала бы я просить его.

— Ну, разумеется, не надо, — сказала Вера Аркадьевна, — это не детское занятие…

В этот вечер, встретив Макарку на набережной, Вася подозвал его и спросил, знает ли он что-нибудь о потерянном золотом кольце. Макарка кивнул головой.

— Его мать сотню обещает тому, кто найдёт, — сказал Вася.

— Сто рублей?! — ахнул Макарка.