– Так или иначе, вопрос должен быть решен, – безапелляционно заявила Миклана, – И я хочу, чтобы мой эстара, – она ласково взъерошила волосы Блейда, – был самым сильным, самым быстрым и могучим во всем Слораме! И еще я хочу…

– Ах, моя дорогая, только не требуй, чтобы я снабдил его еще и крыльями! – несчастный Лоторм сморщился, как от зубной боли.

– Крыльями… крыльями… хм‑м… – протянула девушка. – Нет, крыльев не надо… они нам будут только мешать… А вот третье сердце – это неплохо! Совсем неплохо!

– Но куда же я его помещу?! – инженер, кажется, начал паниковать.

– Как куда? – Миклана подняла тонкие брови. – Если ты надлежащим образом используешь пространство между передними ногами, то в районе задних как раз освободится место!

Издав стон, Лоторм закрыл глаза и обмяк в кресле. Ройни, с озабоченным лицом плеснув в чашу изумрудного шантайя, поднес к самому носу инженера; тот машинально выпил.

– Знаешь, детка, – произнес Майк, поворачиваясь к сестре, – я бы советовал тебе чуть снизить требования. Иначе у Торма начнется нервный припадок.

– Ну, хорошо, хорошо… – девушка улыбнулась и потрепала Лоторма по плечу. – Прости, Торм, что‑то я сегодня раскапризничалась…

– Твой день, Миклана, твой праздник, – слабо пробормотал инженер.

– А! Значит, мы договорились насчет трех сердец? И всего остального?

Лоторм слабо кивнул.

* * *

Огромное мощное тело медленно поворачивалось в воздухе, оставаясь в фокусе полусферического экрана. От него тянулись невесомые прозрачные лучи света – словно нити волшебной пряжи, из которой было соткано изображение эстара. На протяжении нескольких часов Ричард Блейд наблюдал, как формируется скелет его будущего носителя, как меж изогнутых прочных ребер возникают органы, как они меняются местами, как белый костяк облекается мышцами и кожей. Теперь перед ним парил гигантский вороной жеребец, титанический конь, над которым возвышался торс человека – его собственное тело, будто бы срезанное на уровне ягодиц.

Глядеть на это было страшно, и в то же время небывалое зрелище словно заколдовало странника. Он знал, что где‑то внизу, в подземной камере цилиндрической башни Лоторма, непостижимый плазменный мозг просчитывал каждую деталь, каждую мелочь творимого организма. Там оценивалась его жизнеспособность, его сила, его гибкость и быстрота; там рассчитывалась прочность костей, мощь мышц и легких, скорость нервных реакций, пигментация кожи, цвет глаз… Все, все – до последнего волоска! Ибо это существо, несмотря на внешнее сходство, не являлось эстара; это была некая новая конструкция, в которую воплощались сумбурные фантазии Микланы.

Судя по виду Лоторма, дела шли на лад. Биоинженеру удалось разместить три сердца и все прочее, на чем настаивала подружка Блейда, в нужных местах; теперь он, наблюдая, как плазменный компьютер шлифует последние штрихи, иногда подавал ему короткую команду. Черты лица уже приобрели полное сходство с заказчиком – если не считать того, что глаза казались мертвыми, заставшими и бессмысленными. Сейчас дорабатывались ноги – с могучими бабками, вдвое толще, чем у земных лошадей, и огромными твердыми копытами, каждое – с ладонь Блейда.

– Ну, как? – Лоторм повернулся к нему.

– Впечатляет… Я все еще не могу поверить, что через день окажусь в этом… в этом… – странник не находил слов.

– Окажешься, – успокоил его инженер. – Именно в этом! Откровенно говоря, я даже немного завидую тебе.