– Но что мешает тебе самому… – начал Блейд, но Лоторм усмехнулся и махнул рукой.

– Нет. – Он на миг отвел глаза от экрана и задумчиво посмотрел на Блейда. – Помнишь, ты как‑то заметил, что тебя поражает разнообразие наших жилищ и городов? Города в пещерах, города на скалах, надводные и подводные, маленькие, с домами из дерева и камня, и огромные, с башнями, шпилями, пирамидами… Так вот, в этом заключается частица нашей древней мудрости, Блейд. Мир должен быть разнообразным! Ибо разнообразие дарит радость жизни. Это – закон; и проистекает он из различий между людьми.

– Различий? – странник нахмурился, пытаясь уловить мысль. – Я не заметил каких‑либо различий в вашем обществе. У всех равные права и…

– Я говорю не о правах, не о сословиях, которых у нас не существует. Люди разные сами по себе. Одному отпущено больше ума, другому – чувства, третьему – телесной или духовной красоты, четвертому – непоседливости, тяга к опасному и неизведанному… Кроме того, – Лоторм улыбнулся, – есть женщины и мужчины, дети и подростки, люди совсем молодые и умудренные жизнью… Они все разные, Блейд, и всем им нужно что‑то свое, особенное! Понимаешь? Ты – искатель приключений, и у тебя хватит силы и мужества, чтобы одушевить эту боевую машину, – он кивнул на медленно вращавшееся в воздухе тело. – Я же – конструктор, инженер и изрядный домосед, по правде говоря… Конечно, я бы смог натянуть на себя эту плоть, но от этого я не стану подобен эстара, я не сумею перебить палицей хребет врагу, умчаться от погони, выскочить с диким воплем из засады…

– Ты в этом уверен? – спросил Блейд.

– Абсолютно! Твой дух и мой – разные, отличные. Это не значит, что один из нас лучше другого, ибо не существует шкалы, в которой можно было бы сравнить смелость и ум, чувство юмора и способность к глубоким переживаниям, верность долгу и любовь к знаниям… Мы просто разные, Блейд, – и, если вдуматься, это прекрасно!

– Это ваша уренирская мудрость?

– Ее часть, крохотная частичка, друг мой.

Странник склонил голову, размышляя над сказанным, и вдруг удивительное ощущение охватило его, он понял, что может увезти из Уренира на Землю, какое знание будет позволено ему забрать с собой. Наконец‑то он сумел сформулировать вопрос – тот главный вопрос, который пытались разрешить в его родном мире с тех самых пор, как человек осознал себя мыслящим существом, живым, чувствующим, страдающим… Возможно, его стоило бы задать философу Кродату Сарагге, но Блейду почему‑то казалось, что любой обитатель Большой Сферы даст ему ответ.

– Скажи, – он шагнул к Лоторму, коснулся рукава его серебристой блузы, – в чем вы видите назначение и смысл жизни? Не божественного существования Уренов, не жизни вообще, а обычной, человеческой?

– Это же так просто, Блейд, – инженер усмехнулся. – Счастье как результат удовлетворения всех желаний, вот и все. Иного смысла у человеческой жизни не было и нет.

– Всех желаний? Абсолютно всех?

– Разумеется.

– Но если эти желания разрушительны и гнусны?

Лоторм высоко поднял брови.

– Если желания человека разрушительны и гнусны, друг мой, то это не человек. Просто полуразумное животное. Вот такое.

И он протянул руку к огромному телу кентавра.

Глава 7

– Совещание закончено! Все свободны!

Отодвинув кресло, Дж. поднялся. Чуть ссутулившись и повернув голову, он наблюдал, как начальники подразделений покидают его кабинет.