Улыбка Гордона погасла.

— Видимо, я должен выразиться яснее. Что заставит вас уехать отсюда?

Оторвавшись от работы, Джек оценивающе взглянул на него. Кажется, Гордон всерьез хотел узнать, что можно ему предложить, только бы он покинул Лиззи.

— Если помните, я не волен уехать отсюда. Но если б даже и был волен, я подписал клятву.

— А если отменить ее? — тихо спросил Гордон.

— Как?

— Если вы исчезнете, клятва будет аннулирована, так? А весной, когда судья вернется в Гленалмонд, я все улажу законным путем. Но я не позволю этому продолжаться. Или вы уедете, сэр, или я передам вас в руки властей.

— Я покину Торнтри, когда буду уверен в безопасности сестер.

— И как же вы определите, что для них безопасно? — упорствовал Гордон.

— Отличный вопрос. — Джек вытер руки тряпкой и отбросил ее в сторону. — Думаю, вы поможете мне с ответом, мистер Гордон.

Он рассказал ему о тайных целях Карсона, о тропе и неизвестных людях, о необходимости выяснить, что Карсон там нашел, и тогда заставить его отказаться от притязаний на Торнтри.

Обдумав услышанное, Гордон кивнул:

— Если это позволит вам разорвать обручение.

— Да, позволит.

— Что позволит?

Оба вздрогнули от неожиданности и повернулись к двери, где стояла Лиззи. Должно быть, она единственная женщина в Шотландии, которая могла носить скучное коричневое платье и выглядеть красивой. Она вошла и остановилась перед длинным кухонным столом.

— Так о чем разговор? — опять спросила она.

— Об окне, — спокойно ответил Гордон, поразив Джека. — Новое стекло позволит отремонтировать его должным образом. Рад тебя видеть, девушка. — Выражение нежности на его лице будто косой полоснуло Джека. — Позавтракаем вместе?

— Да. Я умираю с голоду.

Она быстро взглянула на Джека и взяла предложенную ей руку.

Ему оставалось только смотреть, как голубки выходят из столовой.

К несчастью, кости миссис Кинкейд не ошиблись: утром повалил снег, продолжавшийся большую часть дня. Все смотрели на него из разных окон, и чем выше росли сугробы, тем беспокойнее становились обитатели дома. Особенно четверо мужчин, которые обменивались колкостями и оскорбительными замечаниями.

Было ощущение, словно все чего-то ждут.

Несколько дней, пока снег то шел, то переставал, в доме не спадало напряжение. Лиззи казалось, что Джек умышленно появлялся там, где был мистер Гордон, и наоборот. Когда солнце опять засияло на безоблачном небе, она поблагодарила Господа.

Однако напряженность только возросла. Мужчины рвались из дома, а снег был слишком глубоким для прогулок. В конце концов спор за карточной игрой чуть не перешел в драку, и Лиззи предпочла уединиться в своей теплице.

Переставляя горшки, она заметила Джека, стоящего в дверях, и расстройство последних дней прорвалось наружу.

— Что вы здесь делаете? Не можете найти себе лучшего занятия, чем болтаться вокруг и устраивать беспорядок?

— Да, беспорядка тут хватает, — ворчливо произнес он. — Ну и чем ты предлагаешь мне заняться?

— К примеру, найти тряпку и отполировать подсвечники. Да чем угодно. Мне до смерти надоели ваши споры с мистером Гордоном при каждом удобном случае.

— Он самый неприятный человек, с какими я имел несчастье сталкиваться.

— Думаю, то же самое он может сказать о вас, — ответила Лиззи, заметив в окно спешащего к теплице мистера Кинкейда.

Ее утверждение очень не понравилось Джеку, но возразить он не успел.

— Мисс Лиззи, всадники едут, — сообщил мистер Кинкейд, сунув голову в теплицу.