– Он заснул? – почему то шёпотом сказал Диман.

– Вы чего здесь застряли?! – зашипела с порога Света. – Там Элфрид волнуется!

Эктор хорошо так влепился в девушку, обнимая, что Наташа, почти не ощущая его груза на себе, поднялась – правда, не без новой помощи Димана. Поспешила она из сарая, обалдевая, насколько стремительно несутся события, насколько быстро осваиваются в этом мире детишки из её собственного мира: неужели Света теперь тоже понимает здешний язык? И не злится на этого, как его, Элфрида, за то, что он… Или она тоже попросила?

Обалдевать пришлось и по выходе из сарая.

Старик эльф уже стоял на ногах – и довольно уверенно, хотя его первые шаги подсказали, что он всё ещё слаб.

– Что у него со спиной? – вполголоса спросила Наташа.

– Он сказал, что его ударили плетью, из за чего он неловко упал, – ответил Диман, шагавший рядом и с тревогой оглядываясь.

– А я помогла ему, – сосредоточенно сказала Света, поспешая за ними следом.

– Помогла? Как? – не удержалась Наташа.

– Элфрид сказал, что у меня дар целительства, – хмыкнула девочка.

Дальше расспрашивать ошеломлённая девушка не стала. Зато стало понятно, почему эльф выглядит бодрее. Едва подошли к старику, тот отчаянно замахал руками:

– Быстрее! Быстрее! Сейчас сюда приедут всадники! Надо успеть унести отсюда Эктора до их появления!

Говорить с грузом на себе было непросто, пусть мальчик и весил маловато. Так что Наташа спросила лишь одно:

– Куда?

– Пока сюда! – суетился старик, сходя с дороги и с оглядкой на них уходя куда то на равнину. – Тут неподалёку есть небольшой овражек. Нас оттуда не увидят – там и переждём… Быстрее! Пожалуйста!

По пути к овражку, которого с дороги и в самом деле не было видно, Наташа всё думала: «Ну, переждём мы там. А потом? Что потом?»

Если бы она знала, что будет спустя несколько минут, она бы снова забежала в сарай – и глянула бы на потолок. Может, и зря, но хотя бы надежда оставалась. Глупая надежда, но была! Надежда взглянуть на потолок и убедиться, что назад, в их собственный мир, дорога им заказана! А теперь оставалось лишь с ужасом следить за происходящим. И не оттого с ужасом, что смотрела туда, а потому что…

Они спрятались в том овражке – и впрямь небольшом: видимо, когда то бежали весенние ручьи, да и равнина здесь слегка наклонная к лесу. И только успели устроиться за невысоким и маленьким обрывом (Эктор так и оставался при ней), как издалека ещё Наташа разглядела, что к сараю мчится небольшая группа всадников. Спрашивать старика не стала – зачем. Решила посмотреть всё своими глазами.

А всадники остановили лошадей у тех же пней, спешились и пошли к сараю.

Девушка помнила, что Диман, по привычке жителя многоквартирного дома, закрыл дверь в сарай. Секунды спустя она переглянулась с мальчишкой: один из всадников подёргал дверь – и та не открылась. После перегляда с мальчишкой посмотрела на Элфрида: старик мстительно кривил губы, следя за всадниками, которым не удалось войти в сарай.

А потом… Всадники сгрудились в кучу, что то показывая друг другу, – так почудилось Наташе. И только когда они разошлись, она поняла, что в их руках – факелы. Нет, она не поняла бы, что это, если бы они просто горели – в дневном свете огня не разглядишь. Но факелы ещё и чадили чёрным дымом. И всадники сунули факелы в скрученное сено, после чего быстро отошли от сарая.

Потрясённая Наташа смотрела, как загорается сарай, как всадники снова садятся на лощадей и не спеша покидают место… казни?!

Открыла рот – повернулась к старику спросить, что же происходит, и не произнесла ни слова: Элфрид безмолвно плакал, глядя на горящий сарай.