Лучше будет, если я исполню то,
что задумал. Но я благодарю тебя за твой приход".
"Конечно, -- задумчиво произнес старик, -- я хорошо
понимаю, каково тебе. Но, может быть, ты найдешь в себе силы,
Август, и обдумаешь все еще раз, и догадаешься, чего тебе
больше всего не хватало, или, быть может, тебе вспомнятся
прежние времена, когда матушка твоя была еще жива и ты иногда
по вечерам приходил ко мне. Ведь ты бывал тогда счастлив, разве
нет?"
"Да, я помню, -- кивнул Август, и картины лучезарного утра
его жизни поплыли перед ним, далекие и туманные, как в
старинном тусклом зеркале. -- Но прошлое не вернуть. Я же не
могу пожелать снова превратиться в маленького мальчика. Да, вот
тогда можно было бы начать все сызнова!"
"Нет, это глупо, ты прав. Но попробуй еще раз вспомнить о
часах, проведенных у меня дома, и о бедной девушке, с которой
ты по ночам встречался в саду, когда был студентом, и о той
прекрасной белокурой даме, с которой ты когда-то путешествовал
вместе по морю; вспомни все те мгновения, когда ты был счастлив
и когда жизнь казалась тебе стоящим делом. И тогда ты, может
быть, поймешь, что же делало тебя счастливым, и сможешь
загадать свое желание. Сделай это для меня, мой мальчик!"
Август закрыл глаза и постарался вглядеться в свою
минувшую жизнь так, как вглядываемся мы из темноты узкого,
длинного коридора в тот крохотный уже квадратик света, который
обозначает выход; и вновь увидел он, как светло и прекрасно
было все некогда в его жизни и как постепенно тьма все
сгущалась и сгущалась вокруг него, пока он наконец не оказался
в полном мраке, лишенный всякой радости. И чем дольше он думал
и припоминал, тем прекраснее, и милее, и желаннее казался ему
далекий маленький светлый квадратик, и наконец он понял, что
это такое, и слезы хлынули у него из глаз.
"Я попробую, -- сказал он крестному. -- Сними с меня
прежние чары, которые мне не помогли, и сделай так, чтобы я сам
наполнился любовью к людям!"
Обливаясь слезами, опустился он на колени перед своим
старым другом и, склоняясь перед ним, вдруг почувствовал, как,
мучительно ища забытых слов и жестов, пылает в нем любовь к
этому старику. Крестный же, этот тщедушный старикашка, бережно
взял его на руки, перенес на ложе, уложил и отер пот с его
разгоряченного лба.
"Все хорошо, -- тихо прошептал он, -- все хорошо, дитя
мое, у тебя все будет хорошо".
Тут Август почувствовал, как тяжелая усталость навалилась
на него, будто в одно мгновение он постарел на много лет, и тут
он погрузился в глубокий сон, а старик тихонько удалился из
заброшенного дома.
Август пробудился от неистового шума, который гулко
отзывался во всем доме, а когда он поднялся и отворил дверь в
соседнюю комнату, то обнаружил, что гостиная и все прочие покои
полны его прежними друзьями, которые явились на праздник и
увидели, что дом пуст. |