Отработал сигнал выключения сигнализации. В замке зазвучал ключ.

    Чисто автоматически, плохо соображая, что делает, Шаленый согнулся в три погибели и с для самого себя удивительным проворством юркнул в пространство под крышкой огромного письменного стола, который не столько видел, сколько ощущал у себя в тылу. Уже под звук открывающейся двери успел погасить фонарик. И тут же комнату залило мягкое сияние скрытых светильников - кто-то из вошедших коснулся сенсорного выключателя.

    Вошедшие эти, как на грех, тут же сгрудились вокруг директорского стола. Шаленый узрел перед собой три пары обуви разного размера, покроя и степени изношенности. Еще кто-то толокся по другую сторону стола.

    -  Ну что же, вы справились с делом блестяще, господа... - прозвучал над его головой голос с хорошо выраженным характерным акцентом. («Сам Бонифаций - вот так дела...» - констатировал про себя Шишел-Мышел.)

    -  Хвалите команду прикрытия, босс. - Голос отвечавшего на похвалу был моложе, грубее и не нес восточного привкуса.

    Третий из собравшихся что-то сказал то ли по-армянски, то ли на каком-то незнакомом Шишелу галактическом диалекте и получил от босса ответ на том же, надо полагать, языке.

    -  Ты уверен в тех двух ребятах, что оставил на стреме? - снова переходя на человеческий язык, осведомился Бонифаций.

    -  Как в самом себе... - Отвечавший чуть иронически устало щелкнул каблуками, и Шаленый понял, что говорит обладатель потертых мокасин. - Но вы правильно сделали, босс, что не пригласили их сюда. Ребята слишком горячи.

    -  Тем более что один из этих ребят - девица, - с некоторой долей яда заметил босс. - Однако закончим дело...

    Крокодиловой кожи штиблеты сделали шаг в сторону, и Шаленый по звуку догадался, что «Восшествие на престол» снова сдвинулось в сторону, открыв присутствующим давешний сейф. Затем последовала серия щелчков и шорохов, которые заставили Шишела-Мышела напрячься уже по чисто профессиональным причинам. Открывали секретный замок сейфа. Затем зашуршали купюры.

    -  По двести каждому, - благостно возгласил господин Бонифаций. - Как и договаривались, в банкнотах Федерального Кредитного...

    Шаленый под столом неудачно попытался поскрести в затылке, но, будучи скован габаритами своего убежища, ограничился тем, что выпучил глаза и, озадаченно заломив бровь, предался беззвучному нашептыванию в полуоблезлую бороду. Там - наверху - делили или до смешного маленькие - но ведь кто же приглашает партнеров в обитый скок-дерева панелями кабинет, чтобы отмусолить им по две сотни кредиток? - или, если речь шла о тысячах - ведь не говорят же «по две сотни десятков» или тем более «сотен» - до смешного большие деньги. И раз делали это наличными, дело было явно темнее некуда...

    Стоило господину Бонифацию или Потертым Мокасинам опустить взор, и они встретились бы глазами с недоуменным взором Шаленого. Но народ там, наверху, был слишком занят. Шуршал купюрами.

    -  Благодарю вас, ребята, - сурово молвили Мокасины, обращаясь к своим безмолвным подручным. - До четверга - ложитесь на дно. Если Глазастый за это время снова залетит по пьянке в околоток, то - клянусь - изуродую так, что родная мать не узнает... - Последнее относилось, судя по нервической реакции, к Новеньким Кроссовкам, что толклись под самым носом Шишела, то чуть не наступая ему на бороду, то напрочь исчезая из поля зрения.