|
) Несмотря на все это, он был хорошим мужем. Своей жене и детям он дал больше, чем можно было ожидать от бедняка, каким он был в день свадьбы. Ради них он провел всю свою жизнь в рабском труде, ни разу не позволив себе отпуска. Вот в чем состояла его жизнь до знакомства с Мабель: вкалывать, вкалывать, вкалывать, днем и ночью гнуть хребет, чтобы разжиться небольшим капитальцем и исполнить свою мечту — открыть собственную транспортную контору. А эта девушка открыла ему, что соитие может быть прекрасным, ярким, чувственным. Фелисито не мог себе даже представить такого, когда — совсем не часто — ложился в постель с проституткой в каком-нибудь борделе на шоссе Сульяна или со случайной подружкой после шумной вечеринки (такое бывало, в общем, считаные разы, и эти романы длились не дольше одной ночи). Совокупления с Хертрудис всегда совершались поспешно, это была физиологическая потребность, средство снять напряжение. Они перестали спать вместе после рождения Тибурсио, и эта «передышка» продолжалась уже больше двадцати лет. Когда Рыжий Виньоло бахвалился своими походами направо и налево, Фелисито только хлопал глазами. По сравнению со своим приятелем он провел жизнь как монах.
Мабель встретила его в халатике, она была, как обычно, ласкова и говорлива. Девушка только что посмотрела очередную серию пятничной мыльной оперы и теперь пересказывала ее Фелисито, ведя его за руку в спальню. Жалюзи были уже опущены, вентилятор включен. На люстру Мабель набросила алый платок: она знала, что Фелисито нравится созерцать ее в этом красноватом полумраке. Она помогла своему любовнику раздеться и нежно подтолкнула к постели. Однако, в отличие от их предыдущих встреч — от всех предыдущих встреч! — на сей раз член Фелисито Янаке не подавал ни малейших признаков жизни. Он продолжал лежать, маленький, оробелый и сморщенный, безразличный к ласкам, которые расточали горячие пальчики Мабель.
— И что это с ним сегодня, старичок? — удивилась она, крепко сдавив вялый пенис. — Это, наверно, потому, что мне нездоровится, — смущенно пробормотал Фелисито. — Боюсь, я где-то простудился. Весь день болела голова, а иногда еще и мурашки по телу. — Я приготовлю тебе горяченького чая с лимоном, а потом приласкаю как следует — проверим, удастся ли нам разбудить этого соню. — Мабель соскочила с кровати и снова накинула халат. — Смотри сам не усни, старичок. Но когда она вернулась из кухни с дымящейся чашкой чая и таблеткой панадола, Фелисито уже успел одеться. Он дожидался хозяйку в маленькой гостиной с мебелью Ивета граната, под горящим изображением Сердца Христова, мрачный и ссутулившийся. — С тобой случилось что-то посерьезнее простуды, — сказала Мабель, пристроившись поближе к коммерсанту и внимательно его изучая. — Может, я тебе больше не нравлюсь? Может, ты влюбился в какую-нибудь пьюраночку? Фелисито покачал головой и поцеловал ей руку. — Я люблю тебя больше всех на свете, Мабелита, — нежно заверил он. — Я никогда больше ни в кого не влюблюсь, потому что точно знаю: мне нигде не найти такой подруги, как ты. Вздохнув, он вытащил из кармана письмо от паучка. — Вот какое послание я получил, и это меня страшно беспокоит, — признался Фелисито, протягивая ей листок. — Я тебе доверяю, Мабель. Прочти и скажи, что ты об этом думаешь. Мабель прочитала, потом медленно перечитала. Всегдашняя веселая улыбка исчезла с ее лица. Глаза наполнились тревогой. — Ты должен обратиться в полицию, так ведь? — неуверенно произнесла девушка. Видно было, как она растеряна. — Это же шантаж, и тебе нужно о нем заявить, так мне кажется. — Я уже ходил в комиссариат. Но моему делу не придали значения. |
