— Нам предстоит нелёгкая работа, — завершила рассказ Гармония.

— Удачи тебе, дражайшая сестра, — ядовито пожелала Мелодия. Изменилась даже её внешность. Она выглядела — Бекке пришлось воспользоваться словечком, невольно подслушанным во время одержимости морской ведьмой — стервой. Глаза горели, на губах змеилась неприятная улыбка. Ясно было: этой девушке доверять нельзя. И в то же время в распущенных, струившихся по ветру волосах, вздымающейся груди и соблазнительных формах присутствовала своеобразная красота — дикая и вызывающая.

Гармония обратилась к Симу, Бекке и Репунцель: — Я должна войти в лимб, чтобы сообщить новость Сквернавцу. Вы трое оставайтесь здесь и стерегите Мелодию, пока мы с Ритмикой удерживаем её вне лимба. Сквернавец займётся главным. Не вмешивайтесь.

Что они задумали? Наверное, разработали какой-то план. Но почему позволили осуществить его Сквернавцу?

Гармония исчезла. Через мгновение на поляне возник Сквернавец. Бекка изумилась от того, каким красивым он стал. И дело было не в одежде, а в наличии души. Если раньше в его чертах угадывалось нечто отталкивающее, сейчас молодого человека окружала аура доброты. Он кивнул, приветствуя всю компании, затем заговорил с Мелодией.

— Я собираюсь убедить тебя забрать душу назад, принцесса. Тогда ты вернёшься к нормальной жизни.

— Фиг тебе, — парировала Мелодия. — Оставь её себе, мне отлично живётся и бездушной. — Контраст между ними был очевиден; принцессу окружала аура безразличия, перерастающего в подлость. Мелодия напоминала девушку лёгкого поведения, которая лишь притворялась принцессой.

— Послушай меня, Мелодия. Когда-то я уже обладал душой. Затем провёл четыре года без неё. И вот Случайный Фактор наделил меня ею вновь. Я побывал на обеих сторонах: и добра, и зла. Они мне хорошо известны. Ты не хочешь утратить душу, поверь.

— Ага, как же. Впервые в жизни я совершенно свободна — и мне достался превосходный талант. Предпочитаю оставить всё, как есть, — Бекка с ужасом поняла, что принцесса со временем превратится в копию морской ведьмы.

— Свобода, но удовлетворения ты не испытываешь, — возразил он. — Это как чувствовать неутолимый голод. Сколько бы ты ни ела, внутренняя пустота не заполнится.

— Ерунда! Я почувствую удовлетворение, если назойливые сестрички оставят меня в покое.

— Нет. Меня никто не преследовал все эти годы, а аппетит лишь рос. И теперь, наконец, я понял почему.

— И почему же? — ехидно поинтересовалась Мелодия.

— Потому что в действительности, сам того не осознавая, я хотел получить назад душу. Только сейчас, когда во мне поселилась твоя душа, я понял, что потерял.

— Ты потерял бессовестность. Потерял свою безупречную логику. Служишь новой госпоже, которая ничем не лучше морской ведьмы. И даже хуже, поскольку заставляет тебя думать, что тебе это нравится. Дарю!

— Нет, ты должна забрать её.

— Зачем?

— Она принадлежит тебе, а не мне. Это самое ценное, что у тебя было.

— Говорю же, она мне не нужна! Почему бы тебе не отнестись к этому, как к честной сделке, и не уйти? Ты получил, что хотел. Я тоже получила, что хотела.

— Нет, так нельзя, — Бекка молча дивилась терпению Сквернавца. Он разговаривал с Мелодией вежливо, несмотря на то, кем она стала.

— Слушай, ты, безмозглый! Если ты действительно считаешь мою ****ую душу величайшей ценностью, почему бы тебе не оставить её себе?!

Он покачал головой.

— Я бы очень хотел, но сам факт обладания ею означает, что я понимаю причину, по которой не могу оставить её себе.