— Эй, ребята! — оглядел албанцев пастырь. — Вас точно подменили. Вы съехали с копыт. Я вижу дурной сон и должен сейчас же проснуться.

И к чайханщику:

— Я дал тебе лучший дом в деревне, у самой дороги, ссудил деньги на чайхану. Говори, глупая твоя башка: чем ты их опоил и какой чертовщины нажрался сам?

— Святой отец! Не гневайся. Аллах снизошёл к нам и вразумил: мы заняли чужие дома, порушили их храм. Теперь мы должны повиниться и вернуться к себе в горы. Так мне говорит Аллах, и так он сказал всем ребятам.

К пастырю приблизились другие люди и говорили то же самое. Аллах гневается, он вразумил нас.

В этот момент к ним подошла Драгана и ещё издалека пустила в пастыря три дозы. Он вдруг осекся на полуслове, откинул назад голову и всплеснул руками так, будто его ударили в спину. Потом захрипел, схватился за голову и стал ходить по кругу.

— Что с вами, святой отец? Вам плохо?..

Пастырь сел на камень, качал головой и вдруг заплакал. Сначала послышался стон, потом всхлипы и рыдания. Слуга Аллаха свесил голову над коленями и что–то причитал по–своему. Стоявший рядом с Драганой Берид–оглы сказал ей:

— Он убил трёх сербских девочек и теперь просит у Аллаха прощения. А вот он смотрит на вас и говорит: «Пусть простит меня ваш Бог, пусть простит…»

Драгана спросила:

— Многих ли албанцев он окормляет?

— Что такое «окормляет»?

— Ну, много ли албанцев ходит к нему в храм на молитву?

— Много, очень много! Сюда приходят из десяти сёл и деревень. Человек триста будет.

— А как его зовут?

— Фарид–оглы. Да, да. Так его зовут.

Драгана подошла к пастырю, громким, властным голосом заговорила:

— Фарид–оглы! Вы преступник, и сербы будут судить вас по своим законам. Вас ожидает смертная казнь. Созывайте людей и скажите им, чтоб уезжали назад, в горы, в свою Албанию. И вы там всем скажете: сербский народ поднимается на борьбу. Он будет уничтожать вас, как заклятых врагов. Запрягайте волов и уезжайте. И чтоб ноги вашей не было на сербской земле! Сегодня же уезжайте! Сейчас же!..

Пастырь кланялся до земли Драгане и покорно лепетал:

— Так, госпожа, так! Мы соберёмся к ночи и сегодня же… завтра же с восходом солнца двинемся к себе в горы. Аллах прогневался, Аллах нас наказал.

Сербы–партизаны сгрудились в тесный кружок и в крайнем изумлении и с чувством неописуемой радости наблюдали эту почти фантастическую сцену. И каждый думал: да если в руках своих они держат такое оружие… При этом каждый ощупывал, кто мобильник, в который был встроен «Импульсатор», кто зажигалку, а Драгана любовно поглаживала серебряную пряжку наплечной сумки. Она в эту минуту не только восхищалась силой «Импульсатора», но и думала о его создателе, о том, какое чудо сотворил он для человечества. И как она сейчас гордилась своим избранником!

Дундич приказал отряду рассредоточиться и наблюдать за дальнейшим развитием событий, а сам сел в машину Драганы, и они поехали в дом, где жила Вукица.

Дом был большой, с шестью окнами по фасаду, и стоял на холме, возвышаясь над всеми другими домами деревни. Некогда он был красив, обрамлён резными ставнями, но теперь краска на стенах облезла и вместо стёкол прибиты старые куски фанеры, гнилые доски и кое–где торчали солома и ветхое тряпьё.

У калитки стоял парень лет пятнадцати: босой, без рубашки, с копной давно не чёсанных волос. Не тронулся с места и тогда, когда к дому подкатили две машины. Не испугался, и даже как будто бы и не удивился. Подошедшая к нему Вукица что–то сказала ему, и он пошёл вовнутрь дома. Нырнула в открытую дверь и Вукица.