– Кольке я верю, – признал Акимов, – но ведь тут загвоздка вот в чем…

Остапчук прервал:

– Да видел! Сопляк из главка нагородил, так и записали: все кругом пьяные – и Игорек, и водила, и даже Колька.

– Так взрослые говорят…

– Говорят, говорят! Городят! Он машину прямо перед собой видел, говорит, что «Победа» – так и искать надо «Победу», номер… какой?

– Черный. Оканчивается то ли на единицу, то ли на семерку.

– Колька что говорит?

– На восемь и семь.

– Так и искать надо восемь-семь.

– Тут, понимаешь, Ваня, такое дело, – замялся Сергей, – ведь первым сказал об этом Приходько, и нет у меня уверенности, что Пожарский просто не повторил за ним.

Остапчук прищурился:

– Колька-то? За кем-то повторил? Да ему лучше жабу в рот, чем просто так поддакнуть. Дело твое, а мой тебе совет: ищи серую «Победу», черный номер, оканчивается на восемь-семь.

– Ищи, как же. А спросят: чего не проверил, к примеру, синие «эмки», восемь-один?

– Спросят – так и отпишешься: проверил, отработал, не установлено.

– А серые-то почему?

Иван Саныч плечами пожал:

– Потому что серебряный – редкий цвет, неходовой. Не трать силы на серебряные, туфта все это.

– Ваня, с твоей логикой только под фонарем искать.

– Чего ж нет?

– Ну раз так, то и искать-то нечего. Сбила Игоря серая «Победа», угнанная у полковника Тихонова.

Остапчук хмыкнул:

– Что, описание совпадает?

– В точности. Глянь сам. – И он протянул выстраданное заявление Тихонова.

Остапчук пристроил очки на нос:

– Ну вот, марка «Победа», госномер «ЭЗ 35–87», год выпуска – сорок седьмой, серого цвета. И заявление Николаич с боями отбирал. Историйка!

– Ты на что намекаешь?

Остапчук тотчас пошел в отказ:

– Ты за язык не лови.

– Не ловлю.

– И не перекручивай!

– Не перекручиваю.

Помолчали. Иван Саныч, свирепо посопев, уточнил:

– Я, по-твоему, на порядочного человека наговариваю?

– Нет, – кротко отозвался Сергей.

– Утверждаю, что он сам у себя машину угнал, по-быстрому человека сбил, ни с того ни с сего – так? Между прочим, связаны они как-то, Пожарский и Тихонов?

Акимов признал:

– Я не выяснял. Другим был занят, и в эту сторону вообще не думал.

– Вот, а надо бы подумать, следователь! И почему Николаич этого не указал – совершенно не понимаю.

Помолчав, Сергей напомнил, что Колька – лицо заинтересованное, оговор тоже не исключен.

– А я так и понял, – подхватил Саныч, – что от его слов вы отплевываетесь потому, что, мол, сын и ребенок.

– Это не я.

– Не ты, так муровские, какая разница? Да или нет?

– Да.

– А раз да, то давай логически рассуждать. Если по-твоему судить, то ведь заинтересованными могут быть и Тихонов, и Золотницкий.

– Почему?

– Допустим, Мурочка его, дура набитая, от «папаши» своего сбежала, дернула для храбрости и поехала кататься. Возможно?

– Вань, ты…

– Ну-ну, возможно. И случайно в темноте наехала на пешехода. Что делать?

– Что же?

– Можно пойти покаяться и сесть.