Остапчук радушно пригласил:
– Да-да, разумеется, надо актик составлять. Попросим вас внимательно осмотреть машину.
Без особого внимания полазив тут и там, Тихонов заявил:
– Все наше на месте, только коврики из салона пропали.
– А они были? – уточнил Акимов.
– Конечно, не успели износить.
– Все, это хорошо, а теперь подробности.
Приступили к составлению описи. Остапчук, называя выкладываемые предметы, аккуратно располагал их на рогожке, а в заключение попросил у Тихонова папироску. Тот достал кисет:
– У меня только табак, будете?
Некурящий Саныч отказался:
– Чего это, папиросок не употребляете?
– Нет.
– А супруга? – спросил Сергей.
– Когда понервничает, – пояснил Тихонов. Видно было, что вопрос его не насторожил никоим образом.
Акимов, кивая в знак согласия, думал: «Она постоянно на взводе, должно быть, дымит, словно паровоз. Значит, окурок в салоне с помадой Мурочки, которая нервничала. Ну-с, продолжим».
Заактировали возвращение товарищу Е. П. Тихонову извлеченный из озера автомобиль марки «Победа», государственный номер ЭЗ 35–87, год выпуска – сорок седьмой, серого цвета, бензобак пуст, уровень масла – нормальный, шины проколоты…
Остапчук обвел пальцем вмятину на капоте, сколы на радиаторе:
– Товарищ Тихонов, а вот повреждения были или появились во время пропажи машины?
Тихонов сперва вроде бы не понял:
– Что?
Теперь и Акимов указал:
– Вот эти повреждения.
– А, это. Это не все, вот еще, – Тихонов носком ботинка, без особого почтения, ткнул в поврежденный диск, – по этому-то поводу у нас с женой вышел скандал. Она повредила машину, отвлеклась при парковке.
– А диск-то при чем? – удивился Саныч.
Полковник улыбнулся:
– Там совершенно не к месту еще и бордюр кто-то поставил, не предупредив мою супругу. Теперь понимаете, почему я ее за руль не пускал?
Акимов заверил, что вполне понимает, Остапчук, скрывая разочарование, уточнил:
– Что, и протокол ОРУДа есть?
– Да нет, не вызывали товарищей. Я не подумал, что протокол может понадобиться.
– А вот в Госстрахе спросят?
– Так машина только от угона застрахована, не от повреждения, – и снова Тихонов не проявил никаких признаков волнения. Просто ответил на вопрос.
– Кто-то может подтвердить ваши слова? – спросил Сергей.
Тихонов удивился:
– Думаю, нет, это было уже вечером, у дома никого не было. А, собственно, почему это так важно? Я претензий не предъявляю.
Акимов, как мог равнодушно, произнес:
– Продолжим. Домкрат, буксировочный трос, насос колесный, запасной баллон, портфель – все ваше?
– Так точно. Кроме портфеля.
– Вот этот?
– Да. Честно говоря, понятия не имею, откуда он.
– Раз нет, то товарищ лейтенант, пометьте, что изымаем, – Иван Саныч, видимо, небрежно, на самом деле осторожно, не за ручку, забрал портфель, утащил в отделение.
Нет признаков волнения на отекшем лице полковника, все, что читалось на нем в точности, – это желание вернуться на дачу и завалиться на кровать. Сергей сжалился:
– Сейчас закончим. Да, еще момент: надо как-то отбуксировать вашу машину к даче, у нас нет возможности ее охранять.
Тут, видимо, Тихонову стало совсем дурно, он побелел до зелени и даже оперся о машину.
– Вам плохо, Евгений Петрович?
– Да, немного. |