Тихонова уже оправилась от удивления, заметила кокетливо:

– Вы зря не ходите в костюмах, вам очень идет.

– Спасибо.

– С ума сойти, какой вы интересный. Только вот стрелки…

– Благодарю, – прервал Акимов. Приблизившись к машине, как бы невзначай провел по капоту: – Смотрите-ка, как новая.

– Да, в министерских гаражах отличные мастера. Вас подвезти?

– Не откажусь. Я много ходил сегодня.

– У вас работа такая. Прошу.

Акимов сел рядом – не без опаски. Хотя с первых же метров стало ясно: Тихонова за рулем чувствует себя очень уверенно. Автомобиль вела спокойно, не отвлекаясь от дороги, мягко и своевременно переключая скорости, заблаговременно тормозя.

«Новая ерунда. Она опытный водила». Чего это супруг не пускает ее за руль? А ведь это Тихонов утверждал, что не пускает, и она сама жаловалась – а что на самом деле, неясно. Все у них подковерно как-то. Не пора ли воспользоваться шансом поговорить начистоту?

– Мария Антоновна, признаться, я по вашим делам сегодня много ходил.

– Это мило.

– Побывал в вашем институте.

– И что?

– Петр Ильич утверждал, что вы образцовая учащаяся, ни одного пропуска. Профессор Борис Моисеевич кланялся и просил передать, что, если так и будете прогуливать, – будет настаивать на отчислении.

Она, не отрывая глаз от проселка, кратко припечатала:

– Шпион.

– Не согласен. Это получилось случайно. Вас не было на занятиях вечером шестнадцатого, а где же вы были, когда на этой машине был сбит гражданин Пожарский?

– Почему на этой?

– Потому что именно ее видели свидетели, несмотря на то, что ваш муж и его приятель утверждают другое.

– Я была на семинаре, можете посмотреть журналы.

– Перестаньте. Или профессор Ратцинг вообще не знает, как вы выглядите?

– Продал, старый… – с ее накрашенных милых губок сорвалось такое слово, что не каждый мужик решится вслух сказать.

– Мария Антоновна, я вынужден повторить вопрос. Где вы были вечером в день происшествия?

– Не ваше дело. Желаете порыться в белье – присылайте повестку.

– Что ж, раз так – это ваше право, – помолчав, признал Сергей. – Только ведь если повестку прислать, то одно потянет другое. Всплывет тогда, например, ваш разговор с перекупщицей. На рынке вы же искали покупателя на эту машину? Желали пополнить семейный бюджет?

– Бог знает, что вы несете.

– А что? Получить дважды за одну и ту же машину – хорошая идея.

– Как это?

– За продажу плюс страховка. Полис помните? Это факт, официальный документ.

– Какой полис?

– Вы не знали, что машина застрахована.

– Нет.

– Одни тайны в вашем семействе, – заметил Сергей. – А вот Евгений Петрович, признаться, тоже никакой радости не выказал, когда вновь увидел машину, утопленную вами в озере.

Мурочка промолчала. Проселок уже закончился, вот уже впереди виднелась эта злосчастная дорога, переход, на котором был сбит Пожарский. Женщина, остановившись, приказала:

– Идите вон.

– Что ж, и уйду, и повестку пришлю. Только уж тогда не обижайтесь.

– Вы что, угрожаете? – уточнила она. – На вас-то много чести обижаться.

– Так на меня и не придется. Заниматься будут товарищи из МГБ, не ниже.

Фонари светили неярко, но были видны вытаращенные кошачьи глаза Мурочки (аж прожгли легкую вуальку), и мертво побелело пол-лица с красными губами.