"Раз все здесь, – начал Хиллман, укоризненно глядя на Кэри, – давайте начинать. Детектив Броуди, вы могли доложить, как продвигается расследование?"

Броуди, жевавший в это время пончик, поднялся с места и, не замечая крошек и маковых зерен, прилипших к его галстуку, вышел вперед.

"Вчера вечером на благотворительном приеме Бирлингеймов я опросил кучу толстых кошельков. Все талдычат одно и то же: "Они прекрасная пара". Никто не знает, почему она могла захотеть сбежать. Никаких признаков срыва, никаких крупных семейных проблем.

Я много общался с доктором. Речь он сказал нормальную, но потом зажал меня в угол и начал доставать вопросами вроде: "Что я еще могу сделать, чтобы помочь?" Он окончательно расклеился. Я ему сочувствую, но люди правду говорят – он зануда. А Кендра, если верить гостям, не такая. Может, их все устраивало, но я думаю, что ее скука стала невыносимой, потому что все улики указывают на то, что она сбежала. Верно, малыш?"

Эдгертон, задетый публичной издевкой, открыл было рот, но Хиллман его остановил.

"Мы к этому вернемся. А ты, Броуди, веди себя профессионально, договорились?" Он обернулся к Кэри. "Локк, ты была вне доступа все утро. Где тебя черти носили?"

"Я повела утро, опрашивая младшую сестру Кендры, Кэтрин", – сказала Кэри, не ведясь на провокацию. "Она тоже считает, что с браком было все в порядке, но признается, что они с сестрой не были близки. Ей тоже не верится в то, что Кендра могла вот так все бросить – она была преданна своему делу".

"Или нет", – возразил Хиллман, поворачиваясь к Кевину. "Эдгертон, докладывай".

"Так точно, сэр. Недавно мы выяснили, что банковский счет Кендры Бирлингейм был закрыт, а все средства переведены в Швейцарию".

"Сколько там было?" – спросил детектив Джерри Кэнтуэлл, старожил участка, почти такой же ископаемый, как и Броуди.

"Чуть больше семидесяти тысяч. Но странно то, что могло быть гораздо больше. У обоих Бирлингеймов есть раздельные расчетные счета и один общий. Она могла бы снять сколько угодно с общего счета, но забрала только свои личные деньги".

"Сколько было на общем счету?" – спросила Кэри.

"Триста тридцать две тысячи".

"Обалдеть!" – воскликнул Броуди. "Она просто оставила ему эти деньги?"

"Возможно, она не хотела ставить мужа в затруднительное положение", – подал голос Суарез. "Если она просто почувствовала, что должна начать жизнь с чистого листа, несправедливо было бы оставить его без гроша. Она не хотела ломать ему жизнь, просто устала от своей".

"Что-то еще было снято со счетов?" – спросил Хиллман.

"Нет", – ответил Эдгертон. "Все вклады нетронуты. Но забрать их из банка было бы дольше и сложнее. Может, она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об ее приготовлениях".

"Хорошая работа. А что там со автостанцией в Палм Спрингс?"

"Я попросил Паттерсона заняться этим, чтобы самому углубиться в финансы".

"Ладно, и что там у нас, Паттерсон?" – спросил Хиллман.

Детектив Гаррет Паттерсон, тихий мелковатый мужчина за тридцать, откашлялся. В участке его прозвали "Рабочий ослик" за то, что он не отказывался выполнять скучные рутинные задачи: казалось, что он получал удовольствие от просмотра бесконечных часов записей с камер наблюдения, поиска в базах данных и обзвона потенциальных свидетелей.