|
Когда я проходил по коридору, дверь в эту комнату была чуть чуть приоткрыта, и она стояла здесь в темноте, наблюдая за мной через щель. – Вы сумасшедший, – сказал Перес. – Мария не стала бы так себя вести, – возразила она. – Но именно так она себя и вела. Я открыл дверь, мы поговорили, перекинулись парой слов. Почему бы ей себя так не вести? Красивая, смышленая девушка, не проявляющая интереса к тому, что происходит в ее собственном доме? Дичь! Вот что я вам скажу: если вы не собираетесь рассказывать полиции о Йигере, если хотите предоставить нам с Вульфом этим заняться, мне нужно выяснить, что такое она знала, сделала или сказала, из за чего кому то понадобилось ее убивать. Пока я не смогу это выяснить, нечего и надеяться, что мы чего то добьемся. Ясно, что вы мне помочь не сможете. Полиция производила обыск? – Да, в этой комнате. Первый полицейский, который пришел. – Он что нибудь взял? – Нет. Сказал, что ничего не взял. – Я тут был, – заявил Перес. – Он не брал. – Тогда, если вы предоставляете все нам, с этого нужно начать. Посмотрю, не смогу ли чего найти сперва в этой комнате, а затем в других. Двоим будет сподручней, поэтому поднимитесь, пожалуйста, и скажите моему парню, чтоб спустился. Нет. Лучше не надо. Он и без того знает больше, чем ему нужно. Вам обоим надо бы пойти спать, но, боюсь, не пойдете. Ступайте на кухню и чего нибудь поешьте. Вам тут лучше не быть, когда я буду искать. Мне придется разобрать кровать, пересмотреть все вещи. – Это без пользы, – возразила миссис Перес. – Я знаю все, что у нее было. Мы не хотим, чтобы вы это делали. – Хорошо. В таком случае мы с мистером Вульфом выбываем из игры, а полиция вступает. Искать буду не я, а дюжина полицейских, и искать основательно, только вас уже здесь не будет. Вы будете сидеть под арестом. – Теперь неважно, – сказал Перес. – Может, меня нужно было арестовать. – Он поднял стакан, тот едва не выскользнул у него из пальцев. Миссис Перес встала, подошла к изголовью и стянула покрывало. – Увидите, – произнесла она. – Ничего. Через полтора часа мне пришлось признать ее правоту. Я перетряс матрас, опустошил ящики, извлекая содержимое вещь за вещью, убрал коврик и дюйм за дюймом осмотрел пол, освободил стенной шкаф и изучил стенки, подсвечивая себе фонариком, отодвинул комод от стены, и осмотрел его сзади, перелистал три десятка книг и стопу журналов, разобрал рамки у четырех картинок – короче, произвел полный обыск помещения. Ничего. Теперь я знал Марию куда лучше, чем при жизни, но не обнаружил и малейшего намека на то, что она была в курсе происходящего или проявляла хоть какой то интерес к Йигеру, его гостьям и верхнему этажу. Переса в комнате уже не было. Ром почти совсем его одолел, и, когда мне понадобилось закатать коврик, он только нам мешал. Мы отвели его в соседнюю комнату и уложили на кровать. Постель Марии была снова застелена, на ней сидела миссис Перес. Я стоял у двери, потирая ладони и хмуро озирая помещение. – Я вам говорила – ничего, – сказала она. – Ага. Слышал. – Я подошел к комоду и вытянул нижний ящик. – Не сначала, – запротестовала она. – Вы как мой муж. Такой упрямый. – На эти ящики мне не достало упрямства. – Я поставил его на кровать и начал вынимать содержимое. – Я только осмотрел у них дно снизу, а нужно было перевернуть и проверить как следует. Пустой ящик я поставил на пол вверх дном, присел на кровать, потряс и проверил края с помощью лезвия отвертки карманного ножичка. |
