– Но она отказалась отдать их вам, – резонно заметил посол. – То есть она, несомненно, знает, что планету вы покинете без них.

– Как она объяснила мне, есть одно прошлое, но много будущих. Она пытается не манипулировать событиями, чтобы они реализовали оптимальный для нее вариант будущего. У нее, естественно, ничего не выйдет.

Посол молча смотрел на него. Он уже понял, что сидящий перед ним человек такой же безумец, как и все эти инопланетяне, с которыми ему приходилось иметь дело, но гораздо более опасный.

– Вот что я вам скажу, Масаи Лайбон. Если с Глазами‑в‑огне или с бивнями что‑то случится, я не успокоюсь, пока вы не понесете достойное наказание.

– У вас свои обязанности. – Масаи Лайбон поднялся и направился к двери. – У меня – свои.

На следующее утро корабль Масаи Лайбона приземлился в полумиле от пещеры, в которой обитала Глаза‑в‑огне. Он опять надел защитный костюм, проверил, заряжены ли батареи лазерного пистолета и молекулярного дезинтегратора, засунул оружие за пояс, подождал, пока укол, который он сделал себе, обеспечит выброс адреналина в кровь, и двинулся к пещере, не обращая внимания на ледяной ветер, швыряющий хлопья снега ему в лицо.

Двадцать минут спустя он вошел в пещеру. Хотя костюм поддерживал внутреннюю температуру постоянной, ему показалось, что стало теплее: сказалось отсутствие ветра и снега. Он зашагал к тому месту, где встретился с Глазами‑в‑огне. Мощный фонарь на шлеме разгонял тени.

Он увидел ее там, где и ожидал найти. В темноте светились ее красные глаза.

– Ты пришел снова, Масаи Лайбон, – прошипела она.

– Пришел. – Вновь его голос эхом отозвался в стенах пещеры. – Почему ты просила посла не высылать меня с планеты?

– Потому что предопределено, что ты снова придешь, так что нет нужды вовлекать в эту историю посла или просить его предотвратить неизбежное.

Он вытащил лазерный пистолет, нацелил на нее.

– Я должен забрать бивни. Пожалуйста, не заставляй меня стрелять.

– Моя жизнь – ничто. Меня заботят мои творения.

– Не следовало тебе использовать эти бивни.

– Использование мною слоновой кости было предопределено, как и наша встреча в это время и в этом месте.

– Предопределено кем? – спросил Масаи Лайбон.

– Создателем всего, – ответила она.

– Ты веришь в Бога?

– В того же Бога, в которого веришь и ты, Масаи Лайбон, – ответила Глаза‑в‑огне. – Того самого Бога, который лишил твое племя былого величия и не вернет его потому только, что вор прибыл на далекую планету, чтобы украсть у художника ее работу.

– Я должен увезти бивни.

– Я знаю. Но они принесут масаи лишь несчастья, а потом вновь уйдут из их рук.

– Это проклятие обреченной Ночной ползуньи?

– Нет, – прошипела Глаза‑в‑огне, – это предвидение Ночной ползуньи, для которой открыто будущее. Ты убьешь меня и заберешь бивни, но они не принесут тебе того, на что ты надеешься.

– Убивать тебя нет нужды. Отползи в сторону, и я унесу бивни, не тронув тебя.

Она покачала головой, по стенам и полу забегали страшные тени.

– Сначала ты должен меня убить.

– В этом нет необходимости.

– Есть. Вчера я вырезала на малом бивне последнюю сцену: свою смерть от твоей руки.

– Искусство не всегда отражает жизнь. У меня нет желания убивать тебя.