Она начала свой титанический труд в тот день, когда родился Масаи Лайбон.

Работала она медленно, основательно, а Масаи Лай‑бон тем временем вырос, окончил школу, прослужил четыре года во флоте Республики, женился, у него родились два сына и дочь. Этого серьезного молодого человека больше интересовали прошлое и будущее, а не настоящее, и в тридцать лет он привез жену и детей в родительский дом, а сам отправился на поиски бивней Слона Килиманджаро.

Поиск его начался с Альфа Беднари IV и охватил спиральный рукав. Внешние и Внутренние миры. Он побывал в музеях и поместьях миллионеров, в мрачных барах и городах инопланетян, дважды оказывался в больницах, когда людям не нравились вопросы, которые он задавал, или тон, которым они задавались.

Но в конце концов через двенадцать лет он обнаружил бивни на Беламоне XI, холодной планете, населенной змееподобными существами, не так давно ставшими союзниками Республики.

Он полетел к Беламону, приземлился на Беламоне XI, попросил посла Республики навести справки. Когда выяснилось, что бивни принадлежат существу женского пола по имени Глаза‑в‑огне, он попросил разрешения встретиться с ней. Ему не ответили.

Подождав, он повторил просьбу, приведя новые доводы.

Тот же результат.

Тогда он разузнал, где находится ее пещера, и, никому не говоря, надел защитный костюм, чтобы уберечься от холода, взял продуктов на шесть недель и отправился на встречу с Глазами‑в‑огне.

До пещеры он добирался четыре дня, четыре самых холодных дня в его жизни, а когда вошел, его встретила чернильная тьма, потому что Глаза‑в‑огне обходилась без света. Он включил закрепленный на шлеме фонарь. Он никого не увидел, но по некоторым признакам понял, что пещера обитаемая, и двинулся вглубь. Четверть мили спустя извилистый коридор привел его к Ночной ползунье.

Он увидел огромного серого червя с двумя красными углями вместо глаз и десятком щупалец, извивающихся у шеи.

Он же напоминал ей сложную схему: сосуды, несущие кровь, тепло, распространяющееся во все стороны.

– Ты та, кого зовут Глаза‑в‑огне? – спросил он, голос его гулко отдавался от стен пещеры.

– Да, – шипящим шепотом ответила она.

– Меня зовут Масаи Лайбон.

– Я знаю, кто ты. Дважды я отказывалась видеть тебя. Ты нарушил договор, войдя в мой дом без разрешения.

– Я приношу свои извинения. Но пришел я потому, что не мог поступить иначе.

– Я знаю, почему ты здесь, Масаи Лайбон.

– Знаешь?

– Разве я не Глаза‑в‑огне, которая видит то, о чем другие могут только догадываться?

– У тебя есть то, что тебе не принадлежит. То, что мое племя разыскивало сотни лет.

– Ты говоришь о бивнях, – прошипела Глаза‑в‑огне.

– Да.

– Но это уже не те бивни, которые принесли мне сорок лет тому назад. Они стали хранилищем священного искусства моего народа.

– Они принадлежали моему племени и должны вернуться к нему.

Она смотрела на него невидящими красными «бельмами».

– Они не принесут вам счастья, Масаи Лайбой. Он сел на каменный пол, привалился спиной к каменной стене.

– Ты не знаешь, зачем они мне нужны.

– Знаю, Масаи Лайбон. Мои слепые глаза видят как прошлое, так и будущее, и я вновь говорю тебе, что от обладания бивнями пользы вам не будет. – Она помолчала. – Я предвидела, что ты придешь. Я даже запечатлела тебя в резьбе, Масаи Лайбон.

– Меня? – удивился он.

– Да.

– Если ты можешь заглянуть в будущее, ты знаешь, что я сейчас скажу?

– Я не знаю.