-  Кровопийцы они все, - кратко высказал свое мнение Росин. - Кровопийцы и жулики. Хоть кровь пускать себе не давайте, государь. Зарежет.

    -  Ты меня не пугай, Константин Алексеевич, - покачал головой царь. - Мне и так есть чего опасаться.

    -  Так почто звал, государь? - тоже посерьезнел Костя. - К чему готовиться.

    -  К чародейству, - поднялся с трона Иван Васильевич и спустился к гостю. - Решил я, по примеру басурман проклятых, к силам колдовским прибегнуть. Силы неведомые призвать. А поскольку касаться дела сего мне митрополит запретил настрого, то поручаю его тебе. Хитроумие твое нам известно, как и бесстрашие к ведуньям и чернокнижникам всяким. Тебе, стало быть, их на службу и звать.

    -  Опять? - не понял Росин. - Ведь сортировал же уже!

    -  С ними службу исполнять и станешь, - подал голос Андрей Толбузин. - Все в целости дома у меня сидят. Сберег, прости Господи.

    -  Тогда что от меня нужно?

    -  Нужно заставить их чародейство важное свершить, - глядя прямо в глаза Росина, сообщил царь. - И уверенность поиметь, что действенно оно, а не ради корыстия изображается.

    -  Порчу на кого навести, или сглаз снять?

    -  Рать османскую остановить.

    -  Войско вражеское разгромить? - не поверил своим ушам Костя. - Колдовством? Да вы что, с ума посходили?

    -  Константин Алексеевич!!! - рявкнул опричник, положив руку на рукоять сабли, но государь то ли не заметил, то ли решил не замечать сорвавшихся от волнения с губ гостя слов.

    -  Семнадцать тысяч янычар султан к Азову прислал. Сто пушек для похода приготовил, - Иван Васильевич обошел Росина. и остановился перед боярским сыном. - Вести про то к нам и от людей торговых, что в басурманские земли с товаром плавают, доходили, и от доверенных людей разных. И казаки донские присутствие янычар в Азове подтвердили, а потому напасть сию явной можно считать и неизбежной.

    -  Так, государь, - запнулся Костя. - Колдовство, оно ведь дело такое… Мозги попарить еще куда ни шло, но не воевать же им?! Рать собирать надо!

    -  Басурмане-то воюют! - повысил голос Иван Васильевич. - Почти две тысячи стрельцов о прошлом годе в степи чудища земляные потоптали! Чернигов заклятиями своими взять смогли! Земли путивельские разорили. Это как, Константин Алексеевич?

    Возразить на это Росин ничего не смог, лишь упрямо играя в ответ желваками.

    -  И потом… - царь ушел от Толбузина и принялся прогуливаться перед гостем. - Ливонскую вотчину нашу древнюю, на верность мне присягнувшую, Польша, Германия, Литва и Швеция, ако псы голодные, на части порвать норовят, а потому войско небольшое послать туда надобно. После разгрома черниговского литвины на земли вдоль Десны зарятся, и туда так же рать поставить потребно. Черту Засечную стрельцами и детьми боярскими надобно заполнить, от набегов татарских защититься. Земли у моря студеного от свенов усилить. Двести тысяч служилых людей под свою руку, что ни год, собираю, Константин Алексеевич, а оторвать для войны некого. Стая шакалья вокруг рубежей русских рыскает, и на каждую сторону доглядывать надобно, везде силу крепкую иметь.

    Царь вернулся к трону, уселся положив руки на подлокотники, продолжил:

    -  То не все еще, Константин Алексеевич. Янычары, то не степняки дикие и несчитанные, неизвестно чью руку держащие. Силы это самолично султанские.