– Почему ты еще не в кровати, как твоя сестра Эдва? – поинтересовался он.

– О, это очень просто. Она тоже еще не в кровати, а сидит с твоим другом Трезом на верхней палубе и дразнит и мучает его. Она намного опаснее меня… «Бедный Трез», – подумал Рейт.

– И твои родители спокойно к этому относятся? – спросил он.

– А чего им волноваться? Когда они были молодыми, то делали, то же самое. Тогда это был их прекрасный мир, теперь же он наш.

– Нравы меняются точно также, как и времена. Знаешь ли ты это?

– Что с тобой? А какие нравы у твоего народа?

– Слишком многообразные и сложные.

– У обитателей Облачных Островов тоже, – ответила Хейзари и придвинулась к нему поближе. – Мы тоже не влюбляемся автоматически. У каждого человека время от времени может быть необычное и странное настроение. Но это же закон природы, ведь правда?

– Насчет этого я спорить не могу, – со смехом сказал Рейт и, последовав закону природы, поцеловал пикантное личико. – Но, дитя мое, мне бы не хотелось вызвать гнев твоего отца. Он великолепный фехтовальщик.

– О, в этом отношении тебе совершенно нечего бояться. Если необходимо его разрешение, – я думаю, что он еще не спит.

– Но я даже не знаю, о чем мне нужно его просить. Ну, а если точно прикинуть…

Оба скользнули вперед и по ступенькам поднялись на верхнюю палубу. Эз висел низко на западе и окрашивал воду в аметистовый цвет. Девушка с ярко‑рыжими волосами, пурпурно‑красные губы, сказочный корабль в далеком океане – могли он от этого отказаться, если бы взамен смог вернуться на Землю? Конечно, он бы вернулся! Но зачем же отказываться от очарования момента?

Он поцеловал девушку уже более страстно, чем прежде. Вдруг из темноты появилась какая‑то тень и быстро скрылась. Рейт узнал Юлин‑Юлан – Цветок Ката. Очарование пропало. Со смешанным чувством вины он посмотрел ей вслед. Но почему он должен чувствовать себя виновным? Уже давно она дала ему понять, что прежние отношения прекратились. Поэтому Рейт со спокойной душой снова повернулся к девушке с ярко‑рыжими волосами.

Глава 4

Наступил безветренный рассвет. На небе, бежевом и светло‑сером на горизонте и бледным, серо‑голубом в зените, взошло солнце.

На завтрак, как и всегда, подали грубый хлеб, соленую рыбу, маринованные фрукты и горький чай. Все молча ели, и каждый был занят собственными мыслями.

Цветок Ката пришла последней. Она тихонько проскользнула в салон, вежливо улыбнулась, кивнув направо и налево. Ела она, словно во сне. Дордолио встревожено за ней наблюдал.

С палубы в салон вошел капитан.

– День полного штиля, – объявил он, – Вечером будет гроза. А завтра? Не имею ни малейшего представления. Надеюсь, что дождя не будет.

Рейт был немного раздражен, хотя и старался вести себя как обычно. Ведь повода для упреков не было. Сам он ничего не менял. Ведь это Юлин‑Юлан изменилась и стала совершенно другой. Собственно, даже во время их самых близких отношений она оставляла часть себя только для себя: особа, разыгрывавшая спектакль одного из множества своих имен. Рейт попытался о ней не думать.

Юлин‑Юлан не стала задерживаться в салоне и сразу же, окончив завтрак, вышла на палубу. Дордолио последовал за ней; они облокотились на перила, и девушка принялась ему что‑то горячо объяснять. Дордолио теребил свою бороду и только изредка вставлял слово.

Вдруг один из моряков что‑то крикнул и показал на воду. Рейт увидел темный плывущий силуэт, очень похожий на человеческий, с маленькой головой и узкими плечами.