– Интересно, – изрек Хельссе. – Так ты предполагаешь, что эта планета, если она существует, достигла уже такого прогресса, что может посыпать сигналы?

Рейт пожал плечами.

– Если мы можем предположить себе такую планету, то почему бы так же не предположить и сигналы?

– Это все слишком поверхностно, – заявила толстуха. – В конце концов, каким же образом нам заполучить космический корабль?

– Имея достаточно денег и соответствующие технические знания, строительство небольшого космического корабля не составит большой проблемы.

– У нас нет денег, – пробормотала женщина.

– И если бы это было единственным препятствием, – вставил Хельссе.

Но ведь можно купить небольшой корабль у дирдиров или вонков, в крайнем случае, у синих кешей.

Хельссе сжал губы.

– Я думаю, что если кто‑нибудь и продавал бы корабль, то для этого понадобилось бы минимум полмиллиона секвинов.

– Но есть еще и третья возможность: конфискация. Просто и наверняка, – сказал Рейт.

– У кого же? У кого же? Мы, представители Культа, совсем не сумасшедшие, – толстуха затрясла головой. – Этот человек просто одичавший романтик.

Длинноносый сказал:

– Мы с удовольствием приняли бы тебя в свои ряды. Но сначала тебе нужно бы подучиться мыслить теоретически. Курсы по контролю над мыслями и по проекционной телепатии собираются два раза в неделю. Если ты желаешь…

– Я боюсь, что это невозможно, – заявил Рейт. – Тем не менее, ваша программа очень интересна, и я надеюсь, что она даст вам много полезного.

Хельссе махнул из вежливости рукой, и они оба вышли на улицу.

– Ну, и что ты об этом думаешь? – спросил Хельссе через некоторое время.

– Ситуация говорит сама за себя, – ответил Рейт. – Я бы не сказал, что их доктрина – абсолютная глупость. Ведь ученые наверняка сопоставляли и проводили сходные параллели между пнумами, фангами, ночными собаками и другими жуткими тварями. Синие кеши, зеленые кеши и старые кеши являются, в общем, родственниками, точно так же, как и все человеческие расы. Но пнумы, вонки, дирдиры, кеши и люди биологически очень различны друг с другом. О чем это тебе говорит?

– У тебя есть объяснение? Согласен, эти обстоятельства приводят меня в замешательство.

– У меня чувство, а нужно достаточное количество фактов. Может быть, «беглецы» станут хорошими телепатами и еще смогут нас всех удивить.

Они молча пошли дальше и завернули за угол. Вдруг Рейт потянул Хельссе назад.

– Тихо, – прошептал он, и они притаились.

Быстрые, немного шаркающие шаги приблизились, и темная фигура завернула за угол. Рейт навалился на нее и захватил ее шею в ключ, не выпуская при этом из поля зрения и Хельссе.

– Включи свет, – сказал он. – Давай посмотрим, кто или что нам попалось.

Хельссе достал из кармана осветительный прибор. Пойманный крутился, дергался и вырывался. Рейт сильнее сдавил ему шею, и послышался хруст костей. Фигура попыталась упасть, и Рейт чуть не потерял равновесие. Фигура победно зашипела, но тут блеснул металл, и она закричала от боли.

Хельссе выдернул из спины фигуры кинжал, и Рейт неодобрительно сказал:

– А ты скор на кинжал, Хельссе.

Тот пожал плечами:

– У них обычно есть холодное оружие.

Ногой он перевернул тело, и на мостовую со звоном упала стеклянная игла. С любопытством они всматривались в бледное лицо, которое почти не было видно из‑под широкополой шляпы.

– Он ненавидел сам себя, как пнумек, и бледен, словно дух, – вслух подумал Хельссе.