Грейс ощутила искорку теплоты от давней дружбы, но тут ей на глаза попалась следующая фраза Анны:

«Теперь у нее появилось то, чем меня можно удержать».

Пальцы Грейс забарабанили по листку.

«Грейс злилась, если я начинала дружить с кем-то еще… Выбрав Хизер, я знала – Грейс будет в ярости… Она сделала все, чтобы я больше никуда от нее не делась… Никто не знает Грейс так, как я. Никто не догадывается, на что способна Грейс Гудвин».

Грейс поспешно перевернула страницу и дочитала.

«Что вы имеете в виду?» – задала вопрос Салли.

«Мне кажется, она могла это совершить».

Последняя строчка была трижды обведена красным цветом, а рядом было подписано: «Пробовала расспрашивать дальше, но Анна отказалась говорить. Неужели она считает, что Грейс убила Хизер?!»

Глава 22

Анна

Сев в машину, я набрала сообщение и дождалась звукового сигнала, означавшего, что оно отправилось. «Приезжай на встречу, – написала я Грейс, – через пятнадцать минут на берегу».

Я не уточняла где – Грейс поймет. Добираться до прибрежной дороги мне было минут пять, однако, когда я приблизилась к парковке около паба «Старая Вик», машина Грейс уже стояла там.

В общем, на условленное место я прибыла одновременно с ответной эсэмэской: «Я здесь».

Это, конечно, было совпадение, однако меня встревожила мысль, что Грейс всегда на один шаг впереди.

Холодея от дурного предчувствия, я вылезла из машины: берег пуст, и никто не знает, куда я отправилась. Но я подавила страх.

Грейс, улыбаясь, выбралась из автомобиля и пошла ко мне навстречу, приветственно помахав рукой. Я не ответила, отвернувшись и оглядывая необъятную морскую гладь. Хотя волны сегодня выбивали фонтаны белой пены, вид моря успокаивал.

– Приятно снова тебя видеть, Анна, – произнесла Грейс. – Ты меня очень взволновала своим исчезновением.

Миновало уже два дня со скандального визита Грейс ко мне домой, и последовавшее молчание и это неожиданное радушие были настолько нехарактерны для нее, что я испугалась. Впрочем, Грейс всегда умела сбить меня с толку.

Я подавила невольное желание извиниться, и мы приблизились к стене. В этой части дороги опорная стена низкая, на нее можно присесть. Так мы и сделали, болтая ногами, как в детстве, когда лакомились мягким мороженым, и Грейс, не любившая «Флейк», всегда отдавала мне свою шоколадку.

– Я заявила в полицию о твоем исчезновении, – продолжила Грейс. – Бен тебе сказал?

– Да.

– Вот не догадаешься, кого я встретила в отделении!

Поскольку она загадочно молчала, я вынуждена была спросить:

– Кого же?

– Маркуса Харгривса! Помнишь его?

– Конечно. – Я повернула голову к Грейс. Я никогда не забывала это имя.

– Он тебя тоже помнит. И меня.

Я смотрела на нее в упор, но Грейс, ничего не добавив, сменила тему:

– С этим местом у нас связано столько общих воспоминаний… Помнишь, Анна, как ты хотела, чтобы мы вместе убежали?

Смутно мне что-то такое действительно помнилось.

– Нет, – ответила я.

– А я помню, – засмеялась она. – Ты поссорилась с отцом и прибежала ко мне в слезах, сказала, что уже собрала чемодан и мы идем покупать билеты на автобус до Лондона!

– Сколько нам тогда было?

– Тринадцать лет. Вернее, мне было тринадцать, а до твоего дня рождения оставалась неделя.