|
Она показала на пышный, весь в расшитых подушках диван, но Эраст Петрович предпочел опуститься на стул. Умная женщина, определил он. Сильная. Хладнокровная. Всей правды не скажет, но и врать не станет. - С героем я познакомилась вчера, в ресторане у Дюссо. - Ванда взяла парчовый пуфик и села подле Фандорина, причем расположилась близко и таким образом, что смотрела на него снизу вверх. В этом ракурсе она выглядела соблазнительно беззащитной, словно восточная рабыня у ног падишаха. Эраст Петрович беспокойно заелозил на стуле, но отодвигаться было нелепо. - Красивый мужчина. Я, конечно, много про него слышала, но и не подозревала, до чего он хорош. Особенно васильковые глаза. - Ванда мечтательно провела рукой по бровям, словно отгоняя воспоминание. - Я пела для него. Он пригласил сесть к нему за стол. Не знаю, что вам про меня рассказывали, но уверена, что много врали. Я не ханжа, я современная свободная женщина и сама решаю, кого любить. - Она взглянула на Фандорина с вызовом, и он увидел, что сейчас она говорит без актерства. - Если мужчина мне понравился и я решила, что он должен быть мой, я его к алтарю не тащу, как это делают ваши "порядочные женщины". Да, я не "порядочная". В том смысле, что не признаю ваших порядков. Какая там рабыня, какая там беззащитность, мысленно поразился Эраст Петрович, глядя сверху "а сверкающие изумрудные глаза. Это какая-то царица амазонок. Легко было представить, как она сводит с ума мужчин этакими стремительными переходами от высокомерия к покорности и обратно. - Я бы попросил б-ближе к делу, - сухо сказал Фандорин вслух, не желая поддаваться неуместным чувствам. - Б-ближе не бывает, - передразнила его амазонка. - Это не вы меня покупаете, это я беру вас, да еще заставляю за это платить! Сколько ваших "порядочных" почли бы за счастье изменить мужу с самим Белым Генералом, но только тайком, по-воровски. Я же свободна, и таиться мне незачем. Да, Соболев мне понравился. - Она вдруг опять сменила тон, из вызывающего он стал лукавым. - Да и, что скрывать, лестно показалось в свою коллекцию такого махаона заполучить. А дальше... - Ванда дернула плечом. - Обыкновенно. Приехали ко мне, выпили вина. Что было после - помню плохо. Голова закружилась. Только гляжу, а мы уже вон там, в алькове. - Она хрипловато рассмеялась, но смех почти сразу же оборвался, да и взгляд померк. - Потом было ужасно, не хочу вспоминать. Избавьте меня от физиологических подробностей, ладно? Такого не пожелаешь никому... Когда любовник в самый разгар ласк вдруг замирает и падает на тебя мертвой тяжестью... Ванда всхлипнула и зло смахнула слезу. Эраст Петрович внимательно следил за ее мимикой и интонацией. Похоже, барышня говорила правду. Подержав уместное молчание, Фандорин спросил: - Случайной ли была ваша встреча с г-генералом? - Да. То есть, конечно, не совсем. Я слышала, что Белый Генерал остановился у Дюссо. Любопытно было взглянуть. - А много ли вина выпил у вас Михаил Дмитриевич? - Совсем нет. Полбутылки "шато-икема". Эраст Петрович удивился: - Он привез вино с собой? Удивилась и хозяйка: - Нет, с чего вы взяли? - Видите ли, мадемуазель, я неплохо знал покойного. "Шато-икем" - его любимое вино. Откуда вы могли об этом знать? Ванда неопределенно всплеснула тонкими пальчиками: - Я этого не знала вовсе. Но "шато-икем" тоже люблю. У нас с генералом, кажется, вообще было много общего. Жаль только, знакомство оказалось недолгим. - Она горько усмехнулась и как бы ненароком взглянула на каминные часы. Это движение не укрылось от внимания Фандорина, и он нарочно помедлил, прежде чем продолжить допрос. - Ну, дальнейшее ясно. Вы испугались. Вероятно, закричали. Прибежали офицеры, п-пытались вернуть Соболева к жизни. Врача вызвали? - Нет, было видно, что он мертв. Офицеры меня чуть не растерзали, - она опять усмехнулась, но уже не горько, а зло. |
